Форум » Политика, экономика и законодательство, наше отношение и позиция » большевизм (продолжение) » Ответить
большевизм (продолжение)
mikhail_fr: 18е марта 1917го года А говорят о возможной поездке через Германию — все и много. И несколько эмигрантских комитетов и все партийные направления просили Гримма вступить в переговоры с немецким послом Ромбергом. (Как Мартов предложил — за каждого эмигранта освободим пленного немца.) Отлично, отлично, план Мартова работает! [more]Гримм — взялся! (Ещё лучше.) Но он не только вождь Циммервальда — он и член швейцарского парламента, и такой шаг ему неблагоразумно делать без сочувствия правительства, например, министра иностранных дел Хоффмана. (И если Гримм взялся — значит, консультация была, заметим. А почему бы Швейцарии быть против? Швейцарии и самой бы неплохо эту шумную банду отправить. Швейцария сама стеснена войною со всех сторон.) Гримм ходит и ходит к Ромбергу, он ведёт переговоры абсолютно-секретные, чтоб не проникло в печать, чтоб не опорочить швейцарский нейтралитет, — но главным представителям каждой партии (Натансону, Мартову, Зиновьеву) он-то сообщает. Мы — знаем. Улита едет — когда-то будет. Пусть, пусть. А Ромберг всем отвечал: «да». И Гримм посчитал, что он легко всё исполнил: да — и да. Теперь остаётся вам, товарищи, обращаться за разрешением к своему Временному правительству. Ах, спасибо! Ах, забыли перед вами шапочку снять! И потом век кланяться в ножки Луи Блану-Керенскому? Все эти острые дни ужасно не хватало Радека-плута, телефоном вызвали его из давосской санатории, отдыхал, даже на русскую революцию сразу не ехал. Но уже по пути всё понял и придумал ещё один шаг отвлекающего зондирования: в Берне, через немецкого корреспондента. Что ж, и тут был ответ от Ромберга, как и всем: да, да, конечно, всех желающих пропустим. Но — не распахивалась германская граница, да и все желающие только узнать хотели, да посравнить, да спроситься Временного (слали телеграммы Керенскому), а так больше мялись. Все согласны — и не начиналось ничто. Неуклюжи старинные дипломатические пути. Не начиналось, пока тёмные крупные рыбы у самого дна не пройдут свой курс. Пока Скларц не доложит в Берлине встречных предложений Ленина. И германская Ставка не скажет окончательно: да. И министерство иностранных дел не всполошится: уже так много публичных разговоров об этом возврате, уже князь Львов откровенно сказал швейцарскому посланнику, что быстрый отъезд эмигрантов из Швейцарии нежелателен. Так надо ж поспешить! — из-за кого же тянулось? — этот шанс для Германии не повторится! И 18 марта, в субботу, Ромберг в Берне получил наконец распоряжение как можно быстрей сообщить Ленину, что его предложения об экстерриториальности приняты, не будет личного контроля и ограничительных условий. В субботу — и «как можно быстрей»! Значит — не перемедливать лениво воскресенья. И нарушая все законы осторожности, используя запасную крайнюю связь, германский посол стал вызванивать по телефонам, в Народном доме нашёл наконец социалиста-немца Пауля Леви: надо немедленно передать Ленину, что... И ещё одним звонком был вызван Ульянов к соседнему телефону на Шпигельгассе — и шёл, волнуясь, что это Инесса. А это был — ответ!!! И вот когда — путь был открыт! Вот когда можно было назначать группе в 40 человек отъезд хоть через два дня, ровно сколько нужно товарищам уложить вещи, сдать книги, уладить денежные дела, съехаться из Женевы, Кларана, Берна, Люцерна, купить продуктов на дорогу, можно было ехать уже во вторник, а в ту субботу — на одну субботу позже, чем со Скларцем, — вмешаться в русскую революцию! Но ещё во мраке тёмной затхлой лестницы, а потом в дневном мраке комнаты-камеры (с утра опять то крупный густой снег валил, то снег с дождём вперемежку), руки подхватывая к вырезам жилета, чтоб они не вырывались к действию прежде времени, и успокаиваемый пальтовой тяжестью старого засаленного пиджака, — Ленин заставил себя ни к кому не кидаться объявлять, но — подумать. Подумать. Подумать, бегая. Потерять голову в поражении и в унынии не может твёрдый человек. Но потерять голову в успехе — легко, и это самая большая опасность для политика. Всё открывалось — а воспользоваться и сейчас было нельзя: как потом объяснишь: через кого и как согласовано, что вдруг внезапно подали вагон одним ведущим большевикам — и уехали? Ещё надо сделать несколько отвлекающих, ослепляющих шагов. Никакого простора бегать ногам, и на улицу не выскочить в такую погоду (и давно забыты читальни), — и вся беготня ушла в огненные вихревые спирали, провинчивающиеся в мозгу. Поездка — открыта, да, но — куда? Для задержки на финской границе? Или в тюрьму к Временному правительству? Можно представить, как там сейчас свистит шовинизм! По существующим мещанским представлениям это ведь так называемая «измена родине». И даже тут, в Швейцарии, — меньшевики, эсеры, вся бесхребетная эмигрантская сволочь, закричат об измене. Нет! Нет. Нет... (Кстати, пока Ганецкому: обращался к англичанам за пропуском, не дают!.. Пусть трезвонит.) Удерживали бы обстоятельства, — но держать себя самого, уже свободного, рваться — и держать, до чего ж трудно! Тут надо... тут надо... Всё, что проплыло у дна тяжёлыми тёмными рыбами, теперь провести по поверхности беленькой парусной лодочкой. Переговоры окончены? — теперь-то переговоры начать! Как будто сегодня начать их в первый раз! И нет фигуры приличнее, чем доверчивый безлукавый Платтен. Готовить группу — само собой. Да список уже и есть. (Инесса! Неужели и теперь не поедешь? Чудовищно! С нами — не поедешь? В Россию! — на праздник, на долгожданный? Останешься в этой гнили?..) Сорок человек — уже не обвинишь в измене. По сорока человекам пятно расплылось — и нет. Конечно, можно бы прихватить и максималистов и разных отдельных отчаянных, тогда б ещё безгрешней. Но... Лучше с собой чужих не брать, лишние свидетели в пути, лишние свидетели каждого шага, а мало ли будет что. Да и в чём тогда успеванье, если своими усильями, в своём вагоне провозить врагов, а в Питере с ними бороться? Нет! Всё до последнего момента — втайне, и день и час отъезда втайне. Только переговоры — открытые. Не имея согласия уже в кармане — такие переговоры нельзя начинать: а вдруг не удадутся, что за позор! Но с согласием в кармане — вот тут-то их и вести. И: как нужна высокая организация во всяком пролетарском деле, в каждом шаге пролетарского дела, — так и в этой поездке. Жестокий обруч. Чтобы какое-нибудь дерьмо в сторону не вывернулось. Чтобы все заодно — и никто не уклонился, не сказал бы никто: а я не участвовал! а я не подозревал, в чём дело! Поэтому — за подписью каждого. Как присяга, как клятва. Как разбойники целуют нож. Чтоб никто не отбился потом, не кинулся «разоблачать». Ответственность — самая серьёзная, и должны разделить все сорок. (Неужели Инесса не поедет?..) И уже — сидел, составлял такое обязательство. Уже набрасывал, на стуле у окна на коленях, в сумерках снежной вьюги, своим почерком косоугончивым, как в настиг за мыслями наискосок листа, в эти дни крупней обычного, так волновался, — набрасывал пункты, какие могли бы тут войти: я подтверждаю... что условия, предложенные германским посольством товарищу Платтену, мне были объявлены... и я подчинился им со всей политической ответственностью перед возможными последствиями... И вдруг из коридора — приятно-резкий, насмешливый голос Радека. Приехал?! Ну, лучшего гостя и помощника не придумать сейчас! Карл, Карл, здравствуйте, раздевайтесь, ох, за воротник вам насыпалось. Да вы новость нашу — представляете?!? Короткий вопль, сверкающие зубы, не убираемые за верхней губой, кучерявый, с ореолом бакенбардов — смеющийся озорник Радек! Ну-ка-сь, ну-ка-сь, давайте вместе составлять. Такие же твёрдые условия надо подготовить и для Ромберга. — Вы — им — условия? — Да. А что? — Восхитительно! Такая затея — как раз по Радеку. Он — и советует, он — и шутит, у него и находки и мысли предусмотрительные. Только вот курить в этой комнате запрещено, сухую трубку сосёт. И... Э-э... — Владимир Ильич! А как же будет со мной? Неужели вы меня способны не взять? — Да почему ж не взять? — Да ведь если мы пишем — «русские эмигранты», а я — австрийский подданный? Ах ты, чёрт, австрийский подданный! Ах, чёрт! Привыкли как к своему, только для виду считается — польская партия. Но как же можно Радека не взять? Радека — и не взять! У Радека выход готов: если будет Платтен с Ромбергом заключать письменный договор (а не будет письменный, так устно ещё легче попутать) — пропустить слово «русские», написать — «политэмигранты», а — о каких же ещё речь? Не додумаются немцы, подмахнут. Вообще, в такой архиответственный момент, в таком наисерьёзнейшем деле недопустима игра, и германская Ставка — не из тех партнёров, с которыми шутят. Но для Радека — незаменимого, ни с кем не сравнимого, фонтана изобретений, острого, едкого, нахального Радека — пожалуй и попробовать? — Но — согласится ли Платтен вести эти переговоры? И сам — ехать с нами? — А больше — некому. Значит, согласится. — А если — Мюнценберг? Потвёрже. — Вилли? Да ведь он считается немецкий дезертир. Как же ему — с послом? И как через Германию? — Всё-таки... — постукивал Радек черенком между зубами, — всё-таки, Платтен — партийный секретарь, а какая-то поездка с эмигрантами? А тут начнёт мучиться, не будет ли вреда его Швейцарии?.. — А что — Швейцарии? Ей только лучше. Нет, Ленин тут не сомневался. Перед Гриммом Платтен заминался, да, отступал, но в главном — пойдёт, раз увидит аргументы. Он — человек рабочий, пролетарская кость. О переговорах же с Парвусом он не знает и никогда не узнает. А Радеку о Парвусе хоть рассказывай, не рассказывай, — всё понимает сам. Радек даже неприлично преклонён перед Парвусом: в бернских кабачках, по интернациональному долгу как бы ни обязан был его поносить — за отчаянный шаг к шовинистам, за богатство, за тёмные сделки, за нечестность, за дамские истории, — а сам со ртом разинутым, с набившейся пеной в углу губ, видно: ах, и молодец! ах, мне бы так!.. — Про Скларца я ему сказал: восьмигрошовый парень немецкого правительства, я его выгнал! Про Гримма скажу: что-то подозрительное, тормозит отъезд, какие-то гешефты в свою пользу. А мы — больше ждать не можем, революция зовёт! По-пролетарски, открыто, без всяких тайностей — возьмём и обратимся в германское посольство! Возьмётся! — уверен был Ленин. Да как научить его с Ромбергом говорить? Ведь это ж совсем новый текст. Мол, в России дела принимают опасный для мира оборот. Надо вырвать Россию у англо-французских поджигателей войны. Мы конечно приложим ответные усилия к освобождению немецких военнопленных (лови нас потом!..). Но мы должны быть застрахованы от компрометации и гарантированы, что не будет придирок в пути... Готовы ехать в запертых и даже в зашторенных купе. Но должны быть уверены, что вагон не остановят... Ленин захватил пространство комнаты и носился по косой — три шага, три шага, три — одну руку за спину, а другой размахивая, — а Радек записывал, пустой трубкой придерживая лист. С Радеком внакладку находки: для такого шага ещё неплохо бы нам собрать оправдательных подписей от западных социалистов... Социалистов — да, но и ещё бы каких-нибудь безупречных людей... Да где же таких найти?.. — Ну, например, Ромена Роллана? Головасто придумано, хорошо! Так пора и крючок закинуть. Через кого бы закинуть под Роллана? С приходом Радека облегчились невместимые прожигающие вихри в голове: есть мыслям исход, можно высказать и услышать ответ. Вот... Если начинать демонстративные новые переговоры через Платтена, то ведь надо так же демонстративно порвать с Гриммом? Да просто — звонко порвать! — Да чтоб всю вину на него же и свалить! — Да чтоб и за старое ему наложить, мерзавцу! Пусть попомнит, как отложил швейцарский съезд! А для этого надо: во-первых, опубликовать все доверительные сведения о его скрытых переговорах! Эт-то очень всегда ударяет: внезапная публикация доверительного. Оч-чень ошеломляет. То есть просто вот сейчас, немедленно, подготовить такую публикацию! — ... И расставить нужные акценты! — ... И завтра же опубликовать! Ну, с Радеком и самая напряжённая работа превращается в весёлую игру! За что Ленин особенно Радека любил — за хорошую пристрастность! Уже сидели и писали: Радек писал, теребя пустую трубку в зубах, в коридор выйти некогда, иногда смеясь и даже подпрыгивая от выражений, — а Ленин сидел сбоку и советовал. Единственный такой был Радек человек, кому, сидя рядом, Ленин вполне мог передать перо и только посмеиваться. Лучше радекова пера никогда не было во всей большевицкой партии. Луначарский, Богданов, Бухарин — все писали слабей. — Тут важно, что ещё получится: что именно Швейцария все эти переговоры ведёт и нас выталкивает. А вовсе не мы! Ах, умный, понимающий, золото! — Завтра же и опубликуем — у Нобса или... — Завтра — воскресенье. А вот что! — запрыгали, запрыгали искры за радековскими очками: — Завтра воскресенье, так пошлём сейчас же, немедленно — Гримму телеграмму! В субботу вечером, немедленно, сейчас! — Усмехался и подпрыгивал Радек, как будто его со стула кололо. И Ленин подпрыгивал от удовольствия. И говорили, говорили вперебой, поправляли, и Радек тут же записывал: ... Наша партия решила... безоговорочно принять... предложение о проезде через Германию... и тотчас же организовать эту поездку... Мы абсолютно не можем отвечать... за дальнейшее промедление... решительно протестуем... и едем одни!.. — Та-ак! — почесал Радек за ухом, — закатаем ему в листовой шоколад: ... Убедительно просим немедленно договориться... — Завтра, в швейцарское воскресенье, договориться!.. Да! ещё завтра первое апреля! — Первое апреля!! — давно так не смеялся Ленин, всё напряжение последних недель выбивалось из его груди сильными, жёсткими, освобождающими толчками. — Вот получит бонбоньерку, центристская сволочь! ... Договориться... и, если возможно, завтра же... — Когда вся Швейцария дрыхнет! ... Сообщить нам решение!.. С благодарностью... Как на шахматной доске, уже сделав задуманный ход, ещё больше видишь успеха и возможностей, чем рассчитывал перед тем. Но эту усмешку — с 1-м апреля и с воскресным заданием товарищу Гримму — придумал Радек-весельчак! — А если за воскресенье он не сделает — так в понедельник мы свободны действовать сами! — Ну, во вторник... Да что! да ещё лучше придумал Радек: — Владимир Ильич! А — Мартову? А Мартову мы тем более обязаны написать, он же инициатор плана!? — душился Радек от смеха. — А что же Мартову? — так быстро и Ленин не сообразил. — Да что мы немедленно принимаем предложение Гримма о проезде через Германию! Вот обкакать: что это его предложение!!! На весь мир — его! Швейцарские социалисты нас выталкивают! Член швейцарского парламента! Ну, это совсем было гениально! Ну, Радек! Ну, завоет Гримм! Ну, кинется оправдываться. Да отмываться всегда трудней, чем плюнуть. Надо уметь быстро и в нужный момент плюнуть первым. — Вспомнит, подлец, ненапечатанную мою брошюру!.. — Но уже поздно. Придётся идти сдавать на Фраумюнстер. — Да я сбегаю, Владимир Ильич. — Да уж пойдёмте вместе, разохотились. Но уж тогда оглядеться, подумать — что ещё? А, вот, Ганецкому в Стокгольм: — Срочно переведите три тысячи крон на дорожные расходы. (Тогда уж и Инессе: «... О деньгах не беспокойтесь... Их больше, чем мы думали... Здорово помогают товарищи из Стокгольма... Надеюсь, мы едем вместе с Вами?..») И вот что: там залог в кантональном банке за проживание в Швейцарии, 100 франков, нечего баловать лакейскую республику, надо забрать. Одевались, Ильич — в своё железно-неподъёмное, на ватине, а Радек — в летнее пальтишко, так всю зиму и пробегал, все карманы затолканы книгами. Трубку набивал, спички готовил. Ленин вслух: — Ничего. У Платтена с Ромбергом — какие переговоры? Ромберг вынет из стола — и даст. Но эти несколько дней надо, надо было кинуть шовинистическим харям. Радек крутился как юноша, лёгкий, удачливый: — Руки чешутся, язык чешется! — скорей на русский простор, на агитационную работу! И пропуская Ильича вперёд, уже спичка наготове, в коридоре зажечь: — В общем так, Владимир Ильич: через шесть месяцев или будем министрами — или будем висеть. ДОКУМЕНТЫ — 32 18 марта, Берлин ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ЧИНОВНИКА М.И.Д. ИЗ ГЕНШТАБА ... Прежде всего, мы должны избежать компрометации едущих слишком большой предупредительностью с нашей стороны. Очень было бы желательно получить какое-либо заявление швейцарского правительства. Если без такого заявления мы внезапно пошлем эти беспокойные элементы в Швецию, это может быть использовано против нас. 18 марта, Берлин ПОМОЩНИК СТАТС-СЕКРЕТАРЯ — ПОСЛУ В БЕРНЕ РОМБЕРГУ Шифровано Спешно! Проезд русских революционеров через Германию желателен как можно быстрей, т.к. Антанта уже начала противодействие в Швейцарии. По возможности ускорьте переговоры. 20 марта, Копенгаген ГЕРМАНСКИЙ ПОСОЛ В ДАНИИ ГРАФ БРОКДОРФ-РАНТЦАУ — В М.И.Д. Совершенно секретно ... Мы должны теперь непременно стараться создавать в России наибольший хаос. Для этого избегать всякого внешне-заметного вмешательства в ход русской революции. Но втайне делать все, чтобы углубить противоречия между умеренными и крайними партиями, так как мы весьма заинтересованы в победе последних, ибо тогда переворот будет неизбежен и примет формы, которые сотрясут устои русского государства. ... Поддержка нами крайних элементов — предпочтительнее, ибо таким образом проводится более основательная работа и достигается быстрее результат. По всем прогнозам можно рассчитывать, что месяца за три распад продвинется достаточно, чтобы нашим военным вмешательством гарантировать крушение русской мощи.[/more]
ogranschik: НЕМО пишет: Попробуем разобраться: КОЛОНТАЙ Кстати,Коллонтай,а не Колонтай... Попробуем.Для этого берём первоисточник: Беседа Сталина с А.М. Коллонтай* (ноябрь 1939 года) из "Сталин И.В. Cочинения. – Т. 18.": "Многие дела нашей партии и народа, будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он все еще рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний. Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться. Сила СССР - в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на открыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы. С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом. И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом" (И. В. Сталин. Из записи беседы с А. Коллонтай) И. В. Сталин по возвращении с Тегеранской конференции в 1943 году, как вспоминал Главный маршал авиации А. Е. Голованов, говорил: «Я знаю, что когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет» (Полководцы. М., 1995, с. 31). Уместно вспомнить и рассказ знаменитой революционерки, посла СССР в Швеции Александры Михайловны Коллонтай. В ее архиве, как свидетельствует профессор М. И. Труш, сохранилась запись беседы со Сталиным в ноябре 1939 года, т. е. накануне советско-финляндской войны. Текст смотри выше. http://militera.lib.ru/research/solovyov_suhodeev/01.html Таким образом,про мусор и ветер истории Сталин говорил в беседе с Головановым,а не с Коллонтай. Я допустил неточность.
figliar: ogranschik пишет: Сталин говорил Трудно представить, что он стал бы говорить что-либо другое. Ну например: Я пришел в выводу, что необходимо укреплять границы молодой республики. И я не вижу другого способа, как зачистить приграничные районы от коренных жителей (поляков, финнов, немцев), дав им день на сборы вещей отправить в Караганду. Сила СССР в дружбе народов. Следует разбавить эти поселения народами Кавказа (калмыками, ингушами,чеченцами, карачаевцами, балкарцами, крымскими татарами, ногайцами, турок-месхетинцами, понтийских греками, болгарами, крымских цыганами, курдами). Кто то скажет, что следует наказывать и карать заговорщиков, а я скажу: нет народа - нет и заговорщиков. (Это то, что Сталин должен был сказать) ogranschik, Вы не задумывались, какие затраты несло государство проводя эту депортацию. Поломанные человеческие судьбы, загубленные человеческие жизни.
ogranschik: figliar пишет: ogranschik, Вы не задумывались, какие затраты несло государство проводя эту депортацию. Поломанные человеческие судьбы, загубленные человеческие жизни. Я не просто задумывался,я знаю причины выселения определённых народов. Полагаю,что их знаете и Вы.Истинные причины,а не те,про какие голосят общечеловеки. Знаете,но продолжаете фиглярствовать. Впрочем,каждому своё... Действия депортируемых были враждебны государству.А это карается по законам военного времени только высшей мерой. Но предателей(а они таковыми и были)выселили,оставив им жизнь... А Вы тут голосите о ужасном и кровавом Сталине... Может пора закругляться? Неужели Вы думаете,что можете бесконечно лить ушаты грязи и быть безнаказанным?
figliar: ogranschik пишет: Неужели Вы думаете,что можете бесконечно лить ушаты грязи и быть безнаказанным? Что-то сродни чекистской этике. Кто не с нами - тот против нас. Вы желаете быть все время на коне, утверждая маузером свой порядок. Но признайтесь, что весь мир развивается, и в соревновании систем коммунистическая проиграла по всем параметрам. И ведь самый сокрушительный удар был нанесен диктаторскими, человеконенавистническими подходами к идее равенства...
НЕМО: ogranschik пишет: Кстати,Коллонтай,а не Колонтай... Александра Михайловна Домонтович родилась в Петербурге в обеспеченной дворянской семье, своими корнями уходящей к средневековому князю Довмонту Псковскому. Отец Александры Михайловны, высокопоставленный генерал Михаил Домонтович, принимал участие в русско-турецкой войне 1877—1878 и был Тырновским губернатором в Болгарии в 1878—1879; мать, Александра Масалина-Мравинская, была дочерью финского фабриканта, торгующего лесоматериалами. В молодости Александра Домонтович выступила против решения родителей выдать её за адъютанта императора и вышла за дальнего родственника, выпускника Военно-инженерной академии, бедного офицера Владимира Коллонтай (1893). Через пять лет она была вынуждена оставить мужа и сына, чтобы участвовать в революционном движении. Коллонтай I (или Колонтай) литовский дворянский род, герба того же имени, происходящий из брянских бояр; восходящий к концу XV века. Из этого рода происходил Гуго К. (см. соотв. статью). Род К. внесен в VI часть родословной книги Гродненской и Минской губерний. Вы лучше расскажите, как Вы выполняете ритуальный обряд поклонения кумиру (Ст- ну)? Занимаетесь ли самобичеванием? О великий вождь .... Первоисточник «Все это ляжет на плечи русского народа. Ибо русский народ – великий народ. Русский народ – это добрый народ. У русского народа – ясный ум. Он как бы рожден помогать другим нациям. Русскому народу присуща великая смелость, особенно в трудные времена, в опасные времена. Он инициативен. У него – стойкий характер. Он мечтательный народ. У него есть цель. Потому ему и тяжелее, чем другим нациям. На него можно положиться в любую беду. Русский народ – неодолим, неисчерпаем». ??? http://grachev62.narod.ru/stalin/t18/t18_267.htm Несколько минут ностальгии для ....... . http://youtu.be/dvOwthgnp8c Специально для "Огранщика". д/ф "Семьдесят лет спустя". http://youtu.be/9uPp9ztKg_4
RRE: ogranschik пишет: Но предателей(а они таковыми и были)выселили,оставив им жизнь... Очень старый анекдот вспомнился. "Сталин был великий гуманист! Вот сидит Сталин у дороги, а мимо мальчик идет... - Иди пока мальчик - говорит Сталин. А ведь мог и зарезать..."
ogranschik: RRE пишет: А ведь мог и зарезать..." Не смешно.А если серьёзно,то ... Без преувеличения можно сказать,что не будь Сталина у руля страны в июне 1941г.,многие бы даже не родились ,включая и Вас...
Островитянин: ogranschik пишет: Без преувеличения можно сказать,что не будь Сталина у руля страны в июне 1941г.,многие бы даже не родились ,включая и Вас... мдя... логика.... а если бы Адама и Евы не было то...
RRE: Островитянин пишет: мдя... логика.... В том и дело, что угроз существованию Российского государства существовало множество, вспомнить хотя бы 1812г. Но тогда не было "отца народов", стало быть недостойно упоминания. Не вписывается в некую примитивную религиозную концепцию....
Островитянин: ... и к тому жеж они еще и евреи... эти Адам и Ева
Yatamara: Что есть правда и что истина? Из книги Савинкова "Конь вороной" 3 марта. Истины нам знать не дано. Но то, что мы знаем, разорвано на две части. Одна у них, другая у нас. Не всякое слово облечется в живую плоть, но всякое может изойти кровью. Их слово изошло ею. Пролились не реки, а океаны. Во имя чего? Ольга говорит: во имя братства, равенства и свободы. Ей снится сон. Сон снится и мне. А явь? Не суета ли сует? Я поднял меч. Я не мог его не поднять, — не мог, потому что я сын России. А теперь? Друзья мои и искренние отступили от меня, и ближние мои стоят вдали. Я близок к падению, но скорбь моя всегда передо мною». 4 марта. Я, конечно, вернулся к ней. Ее комната тоже чужая. Слишком голые стены. Слишком наглый, слишком обидный портрет. — Ольга, сними. Она послушалась. Она снимает золоченую раму. Потом садится и берет мою руку. — Хочешь, Жорж, я погадаю тебе? Я не верю в гадания. И я не верю, что она хочет гадать. Я говорю: — Не надо… Ты где-нибудь служишь? — Служу. — Где? Она называет какой-то «ком». Попечение о детях. О «пролетарских» детях, конечно. — В партии? — Да. Я вешал за партию… Я молчу. Она тоже долго молчит. — Жорж… — Что, Ольга? — Так где же, по-твоему, правда? Ведь не в белых же? — Нет. — Не в зеленых же? — Нет. — Не в старых же партиях? — Нет. —Так где же? — Не знаю… На заводе, в казарме, в деревне, у простых и неискушенных людей. Но не в вас.
mikhail_fr: Островитянин Во-во !!!!
mikhail_fr: Yatamara личное мнение, серьёзно, по-крупному: правда в каждом человеке, без каких либо различий.... Даже в большевике !!!!!!
440 Гц: Весь большевизм держался на порочном разделении ОНИ и МЫ.. Выискивание врагов стало обязательным условием тоталитарных систем.. Сталин все свои деяния обосновал борьбой с вымышленным ВРАГОМ..... Если врага не было, он легко назначал на роль врагов врачей, евреев, детей врагов народа, контрреволюционеров, троцкистов и прочих..., не важно КТО, важнее чтобы ВРАГ БЫЛ! Без ВРАГА система не могла бы подогреваться и существовать. И Брежневская эпоха вся держалась на противостоянии мировому империализму, мы - ОСОБЕННЫЕ, а ОНИ - ТА-А-КИЕ!!!!.... Теперь Огранщики и Ромы-Гриши-Васильки ищут врагов... в либералах, в демократах, в пид-стах, во всех, кто по мнению Огранщиков, мешает строить счастливое настоящее и светлое будущее... Васильки-Огранщики, а если предположить, что у Вас нет врагов? Вы не пробовали?
Yatamara: mikhail_fr пишет: личное мнение mikhail_fr пишет: правда в каждом человеке, без каких либо различий. . На заводе, в казарме, в деревне, у простых и неискушенных людей. Но не в вас.
mikhail_fr: Yatamara Посмотрите сообщение 440 Г, то, которое сразу перед Вашим.... Она, даже не знаю еще того что будет написано, ответила на Ваше сообщение. Всё то же самое разделение на "нас" и на "них"... "мы" правы а "они" - нет... "мы" - хорошие, "они" - плохие... Вот же, блин, как вросла, впиталась, засела с корнями вся эта гадость в каждом из нас... "привили", мичуринцы, так-перетак, за 70 лет.... Поймите наконец-то - ВСЕ ЛЮДИ ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество.
Я Гриша: mikhail_fr пишет: Поймите наконец-то - ВСЕ ЛЮДИ ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество. Михаил,поймите наконец то - ВСЕ....Сталин,Ленин,Гитлер,Муссолини,Мубарак,Асад,Усама - ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество
Кобзарь: 440 Гц пишет: а если предположить, что у Вас нет врагов? Вы не пробовали? Вы сами-то попробовали?
440 Гц: Кобзарь, желаете уточнить, есть ли у меня враги? Или спросить, кого я люблю? Всех людей доброй воли, желающих мира и не отнимающих у других тех же прав. К насильникам отношусь с осторожностью, к провокаторам - с сожалением и некоторой брезгливостью... Идейными противниками считаю лишь тех, кто сеет вражду и рознь между людьми, как то Аншаков или Спиреденков - я видела как они выступали во время слушаний по Замковой горе. И если до Замковой горы я была политически нейтральна, то события тех дней мне особенно выразительно дали понять, что я не смогу быть в одной партии со Спиреденковым или Аншаковым - мы идейные антагонисты. Хотя, по-человечески, мой гуманизм распространяется и на этих людей, если бы они голодали или были изранены - я не отказала бы им в помощи..., даже при абсолютном убеждении, что они меня пристрелят... Мой ответ удовлетворил Вас? Успеха на избранном поприще!... Вам осталось до 4-го?..или Вас надолго к нам?... Я буду без Вас скучать.
ogranschik: 440 Гц пишет: Васильки-Огранщики, а если предположить, что у Вас нет врагов? Вы не пробовали? ЛЁгко,мадам... И потом. Врагам не мщу я,с годами они сами умирают... Лучше почитайте нижеследующую статью.Я специально для Вас её выкладываю... полностью. Важнейшая правда о сталинской экономике! П.Краснов Наверное, если бы я сам прочитал лет пять-шесть назад такой заголовок, то сразу решил бы, что речь идет о ликвидации предпринимателей, как класса, перевоспитании на Беломорканале, наказаниях в ГУЛАГе и прочем «кошмарении малого бизнеса». Ну, как же может быть иначе - Сталин, строительство социализма, НЭП давно прикрыт, плановое хозяйство - какое тут может быть частное предпринимательство? А оказалось - могло быть. И очень даже мощно развивалось это предпринимательство при товарище Сталине, пока Хрущев в 1956 году не прикрыл и ликвидировал этот сектор народного хозяйства вместе с приусадебными участками (которые, кстати, при Сталине были до 1 гектара). Я впервые заинтересовался темой предпринимательства в сталинские времена, когда просматривал многотомное издание документов НКВД периода Великой Отечественной войны. Там был представлен рапорт старшего майора (было такое звание) НКВД о состоянии дел на заводе, выпускающем артиллерийские снаряды. Рапорт чисто статистический, столько-то тысяч готовых снарядов на складах, столько-то тысяч - в процессе производства, материалов для производства снарядов - столько-то, на такой-то период работы. Все понятно, рутинно, но неожиданным было то, кому принадлежит производство - производственной артели! А ведь речь шла о выпуске десятков тысяч снарядов, мощном производстве! Мое детство прошло в хрущевское время, поэтому отношение к артелям было, как обычно в те времена, пренебрежительное: «Подумаешь, ширпотреб, подумаешь, артель «Красная синька», чепуха какая!». Вот государственное предприятие - это серьезно! А после прочтения этого рапорта начал интересоваться и старался понять - а каким же оно было, советское, сталинское предпринимательство, артельное производство? Первым делом вспомнилось - по прочитанным мемуарам оружейников-конструкторов и производственников - что в осажденном Ленинграде, например, знаменитые автоматы Судаева делались в артелях. А это значит, что артели располагали машинным парком, станками и прессами, сварочным оборудованием, достаточно высокой технологией. Потом начал искать сведения об артелях - и узнал удивительные вещи. Оказалось, что при Сталине предпринимательство - в форме производственных и промысловых артелей - всячески и всемерно поддерживалось. Уже в первой пятилетке был запланирован рост численности членов артелей в 2,6 раза. В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП(б) специальным постановлением «дали по рукам» ретивым начальникам, вмешивающимся в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях, на два года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием - единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13% (и это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было). А чтобы у чиновников соблазна «прижать» артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна. И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых много стало после войны... В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей. Я читал воспоминания своего ровесника об отце, руководителе крупной и успешной артели, коммунисте, фронтовике. Ему поручили организовать артель в небольшом поселке, где он жил. Он съездил в райцентр, за день решил все оргвопросы и вернулся домой с несколькими листками документов и печатью новорожденной артели. Вот так, без волокиты и проволочек решались при Сталине вопросы создания нового предприятия. Потом начал собирать друзей-знакомых, решать, что и как будут делать. Оказалось, что у одного есть телега с лошадью - он стал «начальником транспортного цеха». Другой раскопал под развалинами сатуратор - устройство для газирования воды - и собственноручно отремонтировал. Третий мог предоставить в распоряжение артели помещение у себя во дворе. Вот так, с миру по нитке, начинали производство лимонада. Обсудили, договорились о производстве, сбыте, распределении паев - в соответствии со вкладом в общее дело и квалификацией - и приступили к работе. И пошло дело. Через некоторое время леденцы начали делать, потом колбасу, потом консервы научились выпускать - артель росла и развивалась. А через несколько лет ее председатель и орденом за ударный труд был награжден, и на районной доске почета красовался - оказывается, при Сталине не делалась разница между теми, кто трудился на государственных и частных предприятиях, всякий труд был почетен, и в законодательстве о правах, о трудовом стаже и прочем обязательно была формулировка «...или член артели промысловой кооперации». И какое же наследство оставил стране товарищ Сталин в виде предпринимательского сектора экономики? Было 114000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений - от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около двух миллионов человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причем артелями и промкооперацией производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. И артели производили не только простейшие, но такие необходимые в быту вещи - в послевоенные годы в российской глубинке до 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель и т.д.) было сделано артельщиками. Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио». Вот как развивалось предпринимательство при Сталине. Предпринимательство настоящее, производительное, а не спекулятивное. Предпринимательство со светлой головой и трудовыми руками, которое открывало полный простор инициативе и творчеству, и которое делало экономику сильнее, шло на пользу стране и народу. Предпринимательство, которое находилось под опекой и защитой государства - о таких реалиях «демократии», как рэкет, «крышевание», коррупция, в сталинские времена и не слыхал никто. И в этих условиях предпринимательство росло и крепло. Ленинградская артель «Столяр-строитель», начав в 1923 году с саней, колес, хомутов и гробов, к 1955 году меняет название на «Радист» - у нее уже крупное производство мебели и радиооборудования. Якутская артель «Металлист», созданная в 1941 году, к середине 50-х располагала мощной заводской производственной базой. Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к тому же времени производила ее три с половиной тысячи тонн, став крупным производством. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944-м, сразу после освобождения Гатчины делала остро необходимые в разрушенном городе гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы. И таких примеров успеха - десятки тысяч. Сталин и его команда решительно выступали против попыток огосударствить предпринимательский сектор. Во всесоюзной экономической дискуссии в 1951 году Д.Т. Шепилов, А.Н. Косыгин отстаивали и приусадебное хозяйство колхозников, и свободу артельного предпринимательства. Об этом же писал Сталин в своей последней - 1952 года - работе «Экономические проблемы социализма в СССР». Но Сталин умер, на высший государственный пост пролез хитрый прощелыга, «оттепельщик» Хрущев. Вылил потоки грязи на Сталина, злопамятно припомнил Шепилову его выступления против хрущевских идиотических идеек (старшее поколение помнит хрущевскую формулу «и примкнувший к ним Шепилов»). И за пять лет разорил, растоптал и уничтожил то, что десятками лет заботливо, мудро и последовательно выращивал Сталин. В 1956 году он постановил к 1960-му полностью передать государству все артельные предприятия - исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов, и артели инвалидов, причем им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией. Разгром артельного предпринимательства был жестоким и несправедливым. Упомянутый выше «Радист» стал госзаводом. «Металлист» - Ремонтно-механическим заводом. «Красный партизан» - Канифольным заводом. «Юпитер» превратился в государственный завод «Буревестник». Артельная собственность отчуждалась безвозмездно. Пайщики теряли все взносы, кроме тех, что подлежали возврату по результатам 1956 года. Ссуды, выданные артелями своим членам, зачислялись в доход бюджета. Торговая сеть и предприятия общественного питания в городах отчуждались безвозмездно, в сельской местности за символическую плату. Не вызывает сомнений справедливая национализация, проведенная после революции - все, что построено народом за века его ограбления и эксплуатации, при мерзкой и несправедливой системе распределения благ, безусловно должно было быть передано тому, кому все это принадлежит по праву - трудовому народу. Все, что нажито спекуляцией, ростовщичеством, обманом, аферами, финансовым или полицейским принуждением - должно быть возвращено народу и использоваться во благо всего народа. Но собственность артелей, созданная и накопленная в советское время, в полном соответствии со справедливыми законами, собственность материальная, трудовая, не бумажные «ваучеры», «акции» и прочие бумажонки, являющиеся средствами и инструментами обмана и присвоения - собственность в виде станков, машин и помещений, которые зачастую собственноручно строились артельщиками - это собственность честная. Это собственность, которая служит не эксплуатации одного человека другим, а созиданию благ для всех - и ее отнимать, как отнял Хрущев, нельзя. И сейчас, перед выборами, когда пропагандистская машина демиков беспощадно промывает мозги всем предпринимателям насчет того, что «придут злые сталинисты и все отберут», надо помнить, что именно Сталин сформировал и вырастил великолепно работающую систему предпринимательства - честного, производственного, не спекулятивно-ростовщического. И надежно защитил ее как от злоупотреблений и коррупции чиновников, так и от ростовщического, живущего на проценты, хищного капитала. Не смог только защитить от глупого и злобного Хрущева, горе-реформатора, предтечи нынешнего коррупционного режима, не отправил его вовремя в тот самый ГУЛАГ. http://forum-msk.org/material/economic/7781012.html
440 Гц: Оgranschik, это лишь одна сторона деятельности Сталина..., есть и обратная... Всё бы ничего, если бы параллельно не расстреливались невинные люди... Поймите, наконец, что я не с Вами спорю, а призываю лишь учесть все стороны определённого режима - все стороны ОБЪЕКТИВНО. Ваш агрессивный субъективизм не вносит поправок, лишь разжигает Вашу ярость против меня. Но не я подписывала расстрелянные списки, не я лишала миллионов людей земли и права на собственность, высылая их на сибирские неудобья с кучей голодных детей на телеге, без имущества... Видела Хроники по раскулачиванию - Сванидзе цикл передач организовал... - ЭТО СОВЕТСКИЙ ОСВЕНЦИМ, истощённые измученные люди тащатся длинной цепочкой телег в безвестность.., на погибель свою... Не рассказывайте людям сказки о своём "благодетеле" - на нём крови и потерь больше всех правителей России и мира. Почитайте анекдоты о Сталине - есть ли что более изуверски вычурное, чем эта двойная садистская мораль... А молва народная не так уж неправа. Будьте здоровы, Огранщик!
440 Гц: Оgranschik, прошу Вас, давайте прекратим бессмысленную дискуссию, кому надо - возьмёт материалы и сам выяснит, что и кто сотворил в истории. Или Вам хочется войти в историю, как защитник лично товарища Сталина? Тогда продолжайте в том же духе, только тексты сворачивайте, пожалуйста, я их посмотрю и в свёрнутом виде, если они того заслуживают.
Кобзарь: 440 Гц , Ваша хроническая ЛОГОРЕЯ неукратима.
ogranschik: 440 Гц пишет: Тогда продолжайте в том же духе, только тексты сворачивайте, пожалуйста, я их посмотрю и в свёрнутом виде, если они того заслуживают. Мадам,я ведь пишу не только для Вас,но и для людей тоже... Если Вас не устраивает мой формат подачи материала,то Вы мысленно сверните в трубочку мои посты и читайте их в таком виде.Уверен,пользы от этого будет больше...
figliar: Специально для ogranschikа не сворачиваю... "В советской исторической литературе сложилась устойчивая концепция экономической политики первого десятилетия советской власти. Менялись лишь отдельные детали в связи с изменением политической конъюнктуры. Исходным положением стала незыблемость и всеобъемлющее значение ленинского плана построения социализма, который партия проводила в жизнь последовательно и неуклонно. “Военный коммунизм” рассматривался как временное и вынужденное в условиях гражданской войны отступление от ленинского плана, а новая экономическая политика — единственно верный и относящийся ко всем странам путь строительства социализма. Претворяя ленинские идеи, партия к середине 30-х годов построила в основном социалистическое общество. Политическая история 20-х годов трактовалась как борьба партии против антиленинских группировок за претворение в жизнь ленинских идей. В пределах этой концепции, обязательной для каждого историка, были проведены ценные научные исследования по отдельным проблемам экономического и социального развития страны в 20-х годах. Значителен в этом плане вклад историков Сибири и других регионов. В последние годы проблематика исследований стала более разнообразной, открылись многие “белые пятна” истории 20-х годов. Проблемы нэпа интересуют современных историков и публицистов как конкретный опыт рыночной экономики в условиях советского строя и история становления тоталитарного общества. Полное и правильное представление о событиях 20-х годов, взлете и падении рыночной экономики, политических дискуссиях вокруг нэпа невозможно без понимания предыдущего этапа, который известен под названием “военный коммунизм”. Экономическая политика большевиков в период гражданской войны. Сущность военного коммунизма Придя к власти, большевики получили деформированную в ходе мировой войны экономику. Росли инфляция и нехватка продовольствия, нарушилось нормальное движение по железным дорогам, из-за недостатка сырья и по другим причинам останавливались многие предприятия. Большевики не имели четкого плана борьбы с развалом народного хозяйства, оздоровления экономики. Экономическая программа, обнародованная накануне октября 1917 г., предусматривала коренную ломку сложившегося экономического строя — национализацию земли, банков, основных отраслей народного хозяйства, установление рабочего контроля над производством и потреблением. После октября 1917г. Россия стала объектом утопического эксперимента ускоренного строительства социалистического общества, получившего название “военный коммунизм”. Осуществление этого плана началось сразу после октября 1917г. без учета развертывания гражданской войны. Решениями центральной и местной власти началась национализация многих предприятий, железнодорожного и водного транспорта, банков. К концу весны 1918 г. под контролем государства находилось 512 фабрик и заводов. Законодательное введение рабочего контроля парализовало нормальную производственную деятельность оставшихся частных предприятий. В декабре 1917 г. был образован Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), который был призван осуществлять централизованное руководство всей экономикой. Большевикам не удалось остановить развал экономики и голод, усугубившиеся после заключения Брестского мира и оккупации Германией важнейших промышленных и сельскохозяйственных районов. Весной 1918 г. обсуждаются предложения В.И. Ленина о некотором ослаблении так называемой “красногвардейской атаки на капитал”, чтобы сосредоточить внимание на организации производства и управления. В центре этого плана — государственный учет и контроль, привлечение буржуазных специалистов, борьба с мелкобуржуазной стихией, установление трудовой дисциплины, создание совместных частно-государственных предприятий с преобладанием государственного капитала. Последнее не удалось, и национализация промышленности принимает планомерный и всеобщий характер. В конце 1918 г. был издан декрет о национализации всей крупной и средней промышленности. В августе уже зарегистрировано 9744 национализированных предприятия с количеством работающих 1175 тыс. человек. Осенью 1920 г. национализация распространилась на мелкие кустарные заведения, использующие наемный труд. Кустари, не применяющие наемный труд, должны были объединиться в артели и подчиниться централизованному руководству ВСНХ. Основы предпринимательства и рыночных отношений в промышленности были подорваны. Весной 1918 г. начинается широкое наступление на мелкокрестьянское хозяйство. В конце мая были изданы декреты о придании чрезвычайных полномочий народному комиссариату продовольствия. Крестьянам предписывалось в трехнедельный срок сдать все излишки продовольствия. Укрыватели хлеба были объявлены врагами народа и подлежали суду революционного трибунала. Для воздействия на крестьян стали формироваться продовольственные отряды из рабочих промышленных центров. Летом 1918г. продовольственная армия двинулась в богатые хлебом губернии Черноземного центра и Поволжья. Часть изъятого продовольствия распределялась на месте среди бедных крестьян. Была приостановлена деятельность сельских и волостных Советов, избранных всем населением. Вместо них создавались комитеты бедноты (комбеды) из деревенских коммунистов, городских рабочих, демобилизованных для этой цели красноармейцев. Главная задача комбедов — изъятие хлеба у более зажиточных крестьян, так называемых кулаков, перераспределение земли и инвентаря в пользу бедноты. Слово “кулак” стало расхожим для обозначения более удачливого и работающего крестьянина и всех, кто не был угоден местной власти. Массовое сопротивление крестьян вынудило в конце 1918 г. ликвидировать комбеды и восстановить в деревне выборные Советы. Но политика изъятия излишков продовольствия продолжалась еще более последовательно. В январе 1919 г. была утверждена разверстка на заготовку хлеба, а затем и других продуктов питания. Наркомпрод устанавливал твердый план заготовок, который разверстывался по губерниям, уездам, волостям. Каждая территориальная единица должна была во что бы то ни стало выполнить установленный центром план разверстки независимо от наличия или отсутствия излишков. Ответственными за выполнение разверстки являлись сельское общество и местные Советы. По существу были восстановлены сельская община и круговая порука. Разверстка дала возможность увеличить заготовки. В 1918/1919 сельскохозяйственном году (сельскохозяйственный год начинался 1 октября) было заготовлено 108 млн. пудов хлеба, в 1919/1920 г. — 212,5млн., а в 1920/1921 г. — 283,3 млн. пудов. Рост происходил главным образом за счет новых территории, освобожденных от белых армий. Основная тяжесть продовольственных реквизиции выпадала на центральные хлебородные губернии. У крестьян были изъяты накопленные запасы на случай неурожая и стихийных бедствий, семенное зерно. По мясной разверстке изымались молочный скот и молодняк. Таким образом, экономические основы нормального функционирования крестьянского хозяйства были подорваны. Установление полного контроля государства над всей экономикой привело к ликвидации рынка рабочей силы, свободного найма и увольнению работников. Принятый в 1918 г. Кодекс закона о труде установил обязательную трудовую повинность для “нетрудящихся классов”, которые использовались на самых тяжелых физических работах: рытье траншей, очистке снега, погрузке и разгрузке на железных дорогах и водном транспорте. Вскоре трудовая повинность распространилась на промышленных рабочих. По решению IX съезда РКП(б) (апрель 1920 г.) стали создаваться трудовые армии с военной организацией и военной дисциплиной. Программа РКП(б), принятая в 1919 г., рассматривала принудительный труд и право государства распоряжаться рабочей силой важнейшей составной частью социалистического планового хозяйства и общественного нормирования труда. Свобода труда была объявлена пережитком эксплуататорского строя. Была сведена на нет роль общественных организаций в регулировании трудовых отношений. Постепенно были ликвидированы созданные рабочими весной 1917 г. фабрично-заводские комитеты. Профсоюзы превратились в придаток государства по насаждению трудовой дисциплины, проведению трудовых мобилизации, наказанию нерадивых рабочих. Центральные и местные профсоюзные органы находились под неустанным контролем партии. В 1918—1919 гг. существующая система торговли была полностью ликвидирована и заменена государственным распределением. Были созданы громоздкий бюрократический аппарат и сложная система распределения пайков по классовому принципу. Все население городов делилось более чем на 20 категорий снабжения. Вне всяких категорий была партийная и государственная элита, получавшая кремлевский паек. Вопреки всем запретам продолжал существовать нелегальный “черный” рынок. Сотни тысяч людей отправлялись в деревни для обмена домашних вещей на хлеб. Это массовое явление обозначалось специфическим термином “мешочничество”. Правительственные органы вынуждены были разрешить провоз по железной дороге 1—1,5 пуда продовольствия. Без такого дополнительного снабжения большинство населения не могло бы выжить. Столь же неуклонно проводилась ликвидация денег. Первыми шагами к этому являлись национализация в конце 1917 г. банков, изъятие драгоценностей из личных сейфов, ограничение и контроль государства за выдачей денег вкладчикам. Слово “деньги” вышло из употребления и было заменено термином “советские знаки” (совзнаки), печатавшиеся на серой бумаге в обычных типографиях. Была отменена плата за продовольственные пайки, квартиры, городской транспорт. Готовилось постановление о полной отмене денег. Таким образом, большевики в короткий срок создали гигантское государственное хозяйство, объединявшее все сферы экономической деятельности и материального обеспечения всех членов общества. Обычные стимулы экономического прогресса — собственность, предпринимательство, соревновательность и конкуренция, материальная заинтересованность — перестали действовать. Их заменили государственное принуждение, грубое насилие, некомпетентное командование государственных чиновников. В социально-психологическом плане это было наступление против человека, его индивидуальности, наклонностей, вкусов, привычек, способностей. Человеческий индивидуум растворялся в социальной группе, к которой он принадлежал. Чувство эгалитарности, всеобщего равенства в полуголодном существовании, роковая зависимость каждого человека от государства и его учреждений внедрялись в сознание миллионов людей. Трудолюбие, мастерство, талант и знания как гарантия личного благополучия перестали существовать. Кризис “военного коммунизма” и переход к новой экономической политике Политика “военного коммунизма” довела народное хозяйство страны до полного краха. В 1920 г. объем промышленного производства по сравнению с 1913 г. сократился в 8 раз, выплавка чугуна и стали — до 2,5—3%. Годовое производство сахара уменьшилось До 2,3 фунта на человека против 20 фунтов в 1913 г., а мануфактуры — до 1 аршина против 25 в 1913 г. Производительность труда сократилась более чем в 5 раз. Из-за отсутствия топлива, изношенности подвижного состава, плохого состояния была парализована работа железных дорог. В начале 1921 г. из-за отсутствия сырья и топлива прекратили работу 200 крупных предприятий в Петрограде. Из более 200 кожевенных предприятии Енисейской губернии работали, причем с неполной нагрузкой, 34. Тяжелый кризис переживало сельское хозяйство. Посевные площади по стране сократились за 1913—1920 гг. более чем на '/з. В главных хлебопроизводящих районах сокращение было еще большим. Основной причиной сокращения посевов являлись насильственное изъятие излишков и отсутствие рынка. Снижалось в первую очередь производство главных рыночных культур — яровой пшеницы и овса. Непомерно выросли посевы гречихи, которая в 1920 г. в Центрально-Черноземных губерниях занимала четверть посевной площади. В Псковской губернии посевы главной товарной культуры — льна — сократились в 10 раз. Площадь под сахарную свеклу уменьшилась в 3,5 раза, под хлопок — в 7 раз. Из-за плохой обработки земли, ухудшения семенного материала, нехватки удобрений снижалась урожайность. В 1920 г. валовой сбор зерновых был в 2 раза меньше среднегодового показателя за 1909—1913 гг. Неурожай 1921 г. стал в этой обстановке настоящей катастрофой, унесшей жизнь еще 5 млн. человек. Сухие цифры статистики сохранили для нас страшную картину вымирания населения. На 1920 г. в Москве на тысячу жителей приходилось 46,6 смертей против 21,1в1913г.,ав Петрограде 72,6 и 21,4 соответственно. Самая высокая смертность была среди мужчин работоспособного возраста. Вымирала самая активная часть населения, от которого зависело будущее страны. К этому следует добавить более 2 млн. эмигрантов, среди которых были крупнейшие ученые, писатели, композиторы, цвет российской интеллигенции. Потери генофонда страны были невосполнимы и сказались на дальнейшем развитии ее интеллектуального потенциала и культуры. Однако самым опасным для большевиков был политический кризис — угроза власти. Уже летом 1920 г. власти столкнулись с массовым крестьянским движением. Осенью и весной 1921 г. оно усилилось и охватило крупнейшие районы страны — Центрально-черноземные губернии (антоновщина), Поволжье, Северный Кавказ, Дон. Одним из крупнейших являлось движение крестьян Западной Сибири. Восстание охватило громадную территорию от Петропавловска до Тобольска, от Омска до Кургана и Тюмени Восставшие захватили Петропавловск и Тобольск, перерезали Сибирскую магистраль, по которой сибирский хлеб доставлялся и центр страны. В январе — феврале начались массовые забастовки рабочих в Москве, Петрограде и других городах. Вершиной антибольшевистского движения стало выступление кронштадтских матросов, начавшееся 1 марта 1921 г. В руках восставших оказалась главная военно-морская база страны. Противниками большевистского режима выступили матросы Кронштадта, сыгравшие главную роль в октябре 1917 г. и сражавшиеся на важнейших фронтах гражданской войны. Объединение антибольшевистских движений было бы гибельным для советской власти. Несмотря на разрозненность и социальную неоднородность, отсутствие разработанной политической программы, просматривались общие причины недовольства, общие требования восставших: отменить продразверстку и восстановить свободу торговли, мелкого производства, ликвидировать произвол ВЧК, восстановить свободные выборы Советов с участием всех партий при всеобщем и тайном голосовании, восстановить свободу слова, печати, собраний, созвать Учредительное собрание. Советские власти применяли самые жестокие меры для подавления восстаний. Но для лидеров партии и многих рядовых коммунистов было понятно, что одними военными мерами подавить народное движение невозможно. Угроза полного экономического краха и потери власти вызвала колебания и неуверенность. В руководящие партийные органы поступали письма от многих местных работников с предложением изменить продовольственную политику. Лишь весной 1921 г., когда кризис стал всеобщим и угроза потери власти реальной, В.И. Ленин и большевистское руководство решились на изменение экономической политики. Резолюция Х съезда РКП(б) “О замене продразверстки продовольственным налогом” была принята по докладу В.И. Ленина 16 марта 1921 г. на последнем заседании съезда, когда часть делегатов уже разъезжалась. Прений по этому вопросу почти не было. Подействовали четкие отрезвляющие слова В.И. Ленина: “В основном положение таково: мы должны экономически удовлетворить среднее крестьянство и пойти на свободу оборота, иначе сохранить власть в России, при замедлении международной революции нельзя, это экономически нельзя”. Резолюция Х съезда РПК(б) объявила об отмене продовольственной разверстки и замене ее твердо установленным натуральным налогом, который должен быть меньше разверстки. Сумма налога устанавливается и объявляется крестьянам до начала весеннего сева. Налог, в отличие от разверстки, устанавливался для каждого крестьянского хозяйства. Крестьянин получил право распоряжаться оставшимися после уплаты излишками в пределах “местного оборота”. Первоначальная цель этого решения — успокоить крестьянство и волнующихся рабочих, остановить катастрофический спад сельскохозяйственного производства, укрепить пошатнувшуюся власть. В первое время лидеры большевиков еще надеялись ограничиться минимальными уступками крестьянству. Предполагалось, не восстанавливая вольный рынок, реализовать оставшиеся у крестьян после уплаты налога излишки через кооперацию, в обмен на промышленные товары по установленному государством эквиваленту. Предполагалось собрать по налогу 240 млн. пудов и примерно 160 млн. пудов получить путем товарообмена. Но попытка эта оказалась неудачной. К осени 1921 г. таким образом было заготовлено немногим более 5 млн. пудов хлеба. Стихийный рынок развивался очень быстро. В октябре 1921 г. В.И. Ленин публично признал, что частный рынок оказался сильнее большевиков. Восстановление частной торговли и рыночных отношений стало неизбежным. Летом 1921 г. был принят декрет, разрешающий каждому гражданину, достигшему 16-летнего возраста, получить лицензию на торговлю в общественных местах, на рынках и базарах. В начале нэпа сложились три вида торговых заведений — государственные, кооперативные и частные. Уже в конце 1921 г. более 80% розничной торговли приходилось на частных торговцев. Из 2874 торговых заведений, зарегистрированных в конце 1921 г. в Новониколаевской губернии, государственных было только 85. В оптовом товарообороте государственный сектор был преобладающим. На его долю приходилось 77%, на долю частного — 14, кооперативного — 9%. Нормальное функционирование крестьянского рынка было невозможно без свободного развития мелкой промышленности. Летом 1921 г. была приостановлена национализация мелкой промышленности. Национализированные мелкие предприятия возвращались их владельцам. Было также разрешено частным лицам открывать мелкие промышленные заведения без механического двигателя с количеством рабочих до 20 человек и с механическим двигателем — 10 человек. Небольшие государственные предприятия было разрешено сдавать в аренду частникам. О сущности нэпа есть различные мнения. Большая часть зарубежных историков видят в переходе к новой экономической политике удачный маневр В.И.Ленина в целях удержания власти, а также пример сосуществования рыночной и плановой экономики Опыт нэпа подтверждает преимущества рыночного хозяйства и возможность такого сосуществования. Однако нэп выявил коренное противоречие между идеологией партии, ее программой строительства социализма и реальной экономической действительностью, усилением позиций рыночных капиталистических отношений. Многоукладная экономика нэпа не совмещалась также с однопартийной тоталитарной политической системой. В официальной партийной идеологии нэп рассматривался как временное отступление, изменение тактики для достижения главной цели — построения социализма. Построить социализм ускоренными темпами, без промежуточных ступеней, не удалось. Поэтому эту задачу нужно было решать более медленными темпами, идя к ней обходными путями. В.И. Ленин рассматривал нэп как отступление, но не от идеи социализма, а в методе, подходах к его построению. Отступление ради чего? Ради укрепления политической и социальной базы существующей власти, удовлетворения крестьянства, создания стимула для развития крестьянской экономики. Как долго большевики должны были продолжать это отступление? В резолюции Х партийной конференции (май 1921 г.) говорилось, что нэп рассчитан на ряд лет. В.И. Ленин неоднократно повторял “всерьез и надолго”. Но сами эти понятия подчеркивали, что это временная политика, пусть и продолжительная. Первые успехи частного сектора вызвали тревогу, и уже в марте 1922 г. на XI съезде РКП(б) В.И. Ленин призывал прекратить отступление, развивать государственную промышленность и торговлю, перейти в наступление на частнохозяйственный капитал. Наступление предполагалось пока только экономическими методами. Главными лозунгами были: учиться торговать, учиться хозяйничать. Это был не конец нэпа, а только предостережение. Допуская развитие рыночных отношений и частный капитал в мелкой промышленности и торговле, В.И. Ленин разъяснял, что крупная промышленность, транспорт, финансы находятся в руках государства. Пользуясь неограниченной политической властью, партия имеет возможность регулировать и ограничивать частнопредпринимательскую деятельность, а в случае необходимости и полностью ликвидировать частный сектор в экономике. По отношению к частному капиталу применялась трехчленная формула: допущение, ограничение, вытеснение. Какую часть этой формулы применить в данный момент, решали партия и государство, исходя из политических соображений. Нэповская экономика. Успехи и противоречия Неизмеримо тяжелым испытанием для страны стал голод 1921— 1922 гг. Государство было не в состоянии справиться своими силами с громадным бедствием. Впервые в истории России правительство обратилось за иностранной помощью и было вынуждено принять условия зарубежных благотворительных организаций, обеспечить им необходимые условия для распределения помощи среди голодающих. За год из-за границы было ввезено около 50 млн.. пудов продовольствия, одежды и медикаментов, 83% этого количества приходилось на Американскую администрацию помощи (АРА). В самый тяжелый период голода, весной и летом 1922 г., зарубежные благотворительные организации кормили более 12 млн. человек. Ввезли более 40 млн. пудов продовольствия, 10 млн. пудов было собрано в виде благотворительной помощи среди населения страны. Миллионы людей были спасены от голодной смерти. Голод усугубил и без того тяжелое положение страны. Не удалось полностью собрать намеченную сумму продналога. По РСФСР было собрано 130 млн. пудов, из них более 35 млн. пудов (27%) сдали крестьяне Сибири. При сборе налога в более урожайных губерниях применялись меры принуждения. Во многих районах, в том числе в Сибири, продолжалось сокращение посевов. Но одновременно наметились и первые положительные сдвиги в сельском хозяйстве. У крестьянина появился интерес к хозяйствованию. В 1922 г. был снят средний урожай, который в основном удовлетворял потребность страны, рынок наполнился продовольственными товарами, хронический голод был преодолен. В первой половине 20-х годов проводилась гибкая политика, способствовавшая подъему сельского хозяйства. В 1922 г. была усовершенствована налоговая система. Вместо множества налогов был введен единый продналог, который мог выплачиваться любым продуктом. В 1924 г. продналог был заменен денежным сельскохозяйственным налогом. Принятый в 1922 г. Земельный кодекс подтвердил незыблемость национализации земли, но установил свободу выбора формы землепользования — община, единоличное хозяйство. Был разрешен свободный выход из общины, узаконена аренда земли, наем рабочей силы в сельском хозяйстве. Одновременно снижались размер сельхозналога и цены на сельскохозяйственный инвентарь и машины. Расширялась агрономическая помощь. Для внедрения передовых методов были открыты Всероссийская и местные сельскохозяйственные выставки. Официальная партийная пропаганда провозгласила лозунг “Лицом к деревне”. Главной опорой партии в деревне был объявлен старательный крестьянин. Заинтересованность крестьянина в расширении своего хозяйства стала главным фактором быстрого и неуклонного подъема сельскохозяйственного производства. За 1922—1923 гг. производство зерна увеличилось на 33%, продуктов животноводства — на 34%, а сахарной свеклы — почти в 5 раз. За рубеж было вывезено около 3 млн. пудов хлеба. К 1925 г. посевные площади почти достигли довоенного уровня. Поголовье скота увеличилось по сравнению с 1913 г. на 34,2%, а в азиатской России — почти в 2 раза. За первое пятилетие нэпа урожайность выросла на 17% по сравнению со средним урожаем в 1901—1910 гг. В 1925 г. многопольная система земледелия распространилась на 25 млн. десятин против 2 млн. десятин до революции. Зяблевая вспашка проводилась на '/з посевной площади под зерновые, а ранний пар применялся на '/4 озимого клина. В 1923 г. сельскохозяйственных машин было продано на 18 млн. руб., а в следующем году — на 33 млн. руб. Благотворное влияние рыночной экономики очень быстро сказалось на развитии промышленности. Денационализация промышленности охватила в основном мелкие предприятия, вырабатывающие товары массового потребления. По данным промышленной переписи 1923 г., в стране насчитывалось 1650 тыс. промышленных заведений. Из них 88,5% были частные или арендованные, 8,5% — государственные, 3% — кооперативные. Но на государственных предприятиях работали 84,5% всех рабочих и вырабатывалось 92,4% всей промышленной продукции. Решающие отрасли промышленности, все крупные предприятия, железные дороги, земля и ее недра оставались в руках государства. Однако под давлением рынка менялись методы управления и в государственной промышленности. Уже с осени 1921 г. крупные государственные предприятия стали переводиться на коммерческий или хозяйственный расчет. Одновременно проводилась децентрализация управления. Наиболее распространенной формой являлось образование хозрасчетных трестов. Одним из первых был образован льнотрест, объединивший 17 крупных предприятий льноперерабатывающей и текстильной промышленности. К августу 1922 г. функционировал 421 трест, из них 50 в текстильной промышленности, столько же в металлургической и пищевой. Наиболее крупными были Государственное объединение металлургических заводов (ГОМЗА), Югосталь. Часть прибыли тресты отчисляли государству, остальную использовали по своему усмотрению.(С)
figliar: В феврале 1922 г. была официально отменена трудовая повинность, восстановлен рынок труда, установлена дифференцированная денежная оплата труда. Повышалась заинтересованность людей в результатах труда и росла его производительность, сокращались разбухшие штаты предприятий. Численность рабочих и служащих на железных дорогах уменьшилась с 1240 тыс. до 720 тыс. человек, а поток грузов вырос. В текстильной промышленности численность рабочих и служащих на 1000 веретен уменьшилась с 30 до 14 (до революции было 10,5). Следствием этого стали появление резервной армии труда, рост численности безработных. Важнейшим достижением нового курса экономической политики являлись финансовая реформа и восстановление довоенного курса рубля. Инициатором и проводником оздоровления денежной системы стал народный комиссар финансов Г.Я. Сокольников, который привлек к работе крупнейших специалистов — профессора Юровского, бывшего товарища министра финансов в правительстве С.Ю.Витте, Н.Н. Кутлера и др. Реформа началась с восстановления ликвидированных в период “военного коммунизма” финансовых учреждений: банков и сберкасс. С 1922 г. вновь стал составляться государственный бюджет, который исчислялся в довоенных золотых рублях. Была восстановлена налоговая система. Постепенно установились три главных вида налогов: единый продналог, а с 1924 г. сельскохозяйственный налог с крестьян; промысловый налог, уплачиваемый торговцами и владельцами промышленных заведений; подоходный налог с заработной платы, уплачиваемый всеми работающими по найму. Была восстановлена система косвенных налогов на спиртные напитки, табак, минеральные воды и другие товары массового потребления. С апреля 1922 г. началась деноминация денежных знаков. Одновременно и параллельно с бумажными знаками была выпущена в обращение полноценная валютная единица — червонец, обеспеченный золотом и товарными запасами. В 1923 г. осуществлен следующий этап деноминации: 100 руб. выпуска 1922 г. обменивались на 1 руб. нового образца. Таким путем количество находящихся в обращении бумажных денег было уменьшено в миллион раз. Весной 1924 г. все старые денежные знаки были изъяты из обращения и заменены государственными казначейскими билетами. Главной единицей стал червонец (10 руб.). Новые советские деньги получили международное признание. Английский фунт стерлингов обменивался на 8 руб. 34 коп., доллар США — на 1 руб. 94 коп., итальянская лира стоила 8 коп. Самые тяжелые последствия разрухи оказались позади. За 1921— 1928 гг. темпы прироста промышленного производства составили в среднем 28%. Национальный доход увеличивался на 18% в год. Столь быстрые темпы прироста происходили в основном за счет мелкой и легкой промышленности, пуска бездействовавших предприятий. Крупная промышленность нуждалась в новых капиталовложениях для обновления технической базы, развития энергетики и сырьевых отраслей, в высококвалифицированных кадрах, рынках сбыта. В конце 20-х годов общий объем капитальных вложений был выше, чем в довоенные годы, но объем строительных работ, особенно в жилищном и коммунальном строительстве, не достиг довоенного уровня. Успехи рыночной экономики отразились на образе жизни и благосостоянии большинства населения. Рынок наполнился всевозможными товарами, которые можно было купить по доступным ценам. С 1923 по 1926 г. потребление мяса надушу населения увеличилось в 2,5 раза, молочных продуктов — в 2 раза. В 1927 г. душевое потребление мяса составило 39—43 кг в год в сельской местности и 60 кг в городах; в Москве — 73 кг, в Иркутске — 90 кг. Стали широким выбор и доступными цены на промышленные товары массового потребления. Успехи восстановительных процессов ярко демонстрировали преимущества рыночной экономики. Но одновременно проявлялись трудности и противоречия новой экономической политики. Прежде всего это противоречие между государственной, плановой экономикой и набиравшим силу частнохозяйственным сектором. Большинство крупных государственных предприятий были убыточны. Сказались их неприспособленность к рынку, громоздкий бюрократический аппарат, административно-командные методы управления. ВСНХ пытался найти выход из этого путем произвольного повышения цен на промышленные товары, в то время как рыночные цены на хлеб снижались из-за его избытка на рынке. Осенью 1923 г. возникли так называемые “ножницы” цен. Крестьяне оказались не в состоянии покупать промышленные товары. Возник кризис перепроизводства. Склады заполнились товарами, не находящими сбыта. Однако вскоре по законам рыночной экономики повышенные административным путем цены на продукты промышленности были приведены в соответствие со спросом и предложением. Кризис был преодолен. Очередной кризис возник осенью и зимой 1925 г. Причиной его был курс на форсированное развитие тяжелой индустрии (металлургии, топливной промышленности, машиностроения). Для этого требовались большие капиталовложения. Принятый весной 1925 г. трехлетний план развития металлической промышленности требовал ассигнований в 350 млн. руб. Изыскать эти средства предполагалось за счет сельского хозяйства. На хлеб были установлены твердые и директивные цены, более низкие, чем сложившиеся к этому времени на рынке. Крестьяне бойкотировали государственные заготовительные организации, продавали хлеб частным закупщикам, которые платили больше, или придерживали свои излишки в ожидании лучшей конъюнктуры. Срыв плана хлебозаготовок вновь вынудил правительство считаться с законами рынка, отменить директивные цены, увеличить поставку промышленных товаров. Третий кризис нэповской экономики зимой и весной 1928 г. был вызван теми же причинами. Но выход из кризисной ситуации с государственными заготовками хлеба был найден уже другим путем — ликвидацией нэпа и возвратом к старым методам насильственного изъятия излишков и искусственного обострения классовой борьбы в деревне. Хозяйства, имевшие излишки, облагались чрезвычайным налогом, закрывались рынки, в печати развернулась интенсивная агитация против кулачества. Но в итоге происходило дальнейшее снижение заготовок. В 1928 г. в Москве и Ленинграде, а затем и в других городах была введена карточная система распределения. Новая экономическая политика быстро покончила с кажущимся социальным равенством. Характерными стали социальное расслоение и связанные с ним противоречия. В условиях нэпа повышался уровень жизни всех слоев населения. Но уровень материального благосостояния зависел не от системы государственного распределения, а от личных качеств человека — его отношения к труду, квалификации, таланта, предприимчивости. В деревне выделился и набирал силу слой старательных крестьян. Приспосабливаясь к рынку, они развивали свое хозяйство. На другом полюсе продолжала существовать прослойка деревенской бедноты. По своему составу она была разнородной. После раздела помещичьих земель уже нельзя было считать, что беднячество в деревне существует из-за нехватки земли. В значительной части это были отходники, которые вернулись из городов, чтобы получить землю. Но интерес к крестьянскому труду они уже потеряли. Сюда входили и демобилизованные красноармейцы, которые оказались излишней рабочей силой в своих хозяйствах. Обычно они составляли костяк сельских партийных организаций и руководство местных советов. Были многодетные семьи, оставшиеся без работников, хозяйства, разорившиеся в результате неурожаев, стихийных бедствий. Сюда же относились различные неудачники, лодыри, пьяницы, деревенские люмпены, “деды Щукари”. При “военном коммунизме” они жили за счет помощи государства, перераспределения изъятого у зажиточной части деревни продовольствия. Эта довольно многочисленная деревенская прослойка с завистью смотрела на своих удачливых соседей, мечтала о возвращении к старым порядкам, ждала своего часа, чтобы расправиться с кулаками. Антикулацкая агитация находила среди них благоприятную почву.Используя свое влияние и в местных Советах, они подвергали удачливых хозяев дискриминации, зачисляли их в кулаки, лишали избирательных прав, исключали их детей из школ и т.д. В городе появился новый социальный слой — нэпманы. К нему причисляли частных торговцев, арендаторов, владельцев мелких промышленных заведений, более зажиточных кустарей. Это была новая советская буржуазия, люди пронырливые и энергичные. Многие из них быстро разбогатели. Но основная масса состояла из владельцев мелких лавочек, торгующих на рынках с рук и вразнос. К нэпманам причисляли извозчиков, зарабатывающих свой хлеб тяжелым трудом. Уже в первой половине 20-х годов преобладающими стали меры ограничения и вытеснения нэпманов. Для этого использовалась налоговая политика, а также методы политического давления. Своеобразной социальной прослойкой стали служащие советских учреждений. Определенную их часть составляли старые чиновники, вернувшиеся на свои насиженные места. А в основном это были бывшие профессиональные революционеры, участники гражданской войны, продвинувшиеся на руководящие посты рабочие. Большинство из них были малокомпетентны и имели низкий уровень образования. Отсутствие знаний и опыта возмещалось имевшейся в их руках властью и возможностью командовать. Государственная служба обеспечивала высокую заработную плату и многие привилегии — улучшенные квартиры, персональные автомобили и конные выезды, путевки на курорты и др. Характерным являлся высокий уровень коррупции. Нэпманы подкупали высокопоставленных советских служащих, чтобы добиться снижения налогов, получить выгодный кредит, заключить коммерческую сделку с государственным предприятием, устроить своих детей в школы и университеты. Особым было положение научной и технической интеллигенции, представители которой официально именовались буржуазными специалистами. Без них власть обходиться не могла. Но вокруг них создавались неприязненная обстановка, недоверие, травля. По политическому положению они приравнивались к нэпманам. Из вузов изгонялась старая профессура. Происходили постоянные чистки студенчества. В авариях и неполадках на производстве обвиняли специалистов. В конце 20-х годов были организованы судебные процессы и внесудебные расправы над крупнейшими учеными и специалистами в области технических и гуманитарных наук. Переход к новой экономической политике привел к изменению социального облика рабочего класса. Появился разрыв в уровнежизни квалифицированных рабочих и чернорабочих. Растущая безработица тяжело отразилась на положении молодежи, которая не имела еще квалификации и оказывалась лишней на рынке труда. Экономические и социальные противоречия обусловили неустойчивость, напряженность в жизни общества. Экономические трудности и наличие социальных групп, недовольных новой экономической политикой, создавали объективные условия для ее срыва. Но главной причиной срыва нэпа было противоречие между рыночной многоукладной экономикой и существующим в стране однопартийным политическим строем, враждебным капитализму вообще и частнопредпринимательской деятельности. По мере успехов рыночной экономики партия все больше отдалялась от той цели, которая казалась уже столь близкой в условиях “военного коммунизма”. Поэтому поворот в экономической политике в конце 20-х годов не встретил серьезного сопротивления и казался естественным движением к заветной цели.
figliar: Политическая жизнь страны в 20-е годы. Либерализация экономики и однопартийная диктатура Лидеры большевиков согласились на отмену продразверстки ради упрочения пошатнувшейся власти. Неожиданные успехи рыночной экономики таили в себе новые опасности. Многоукладная экономика и вызванные нэпом социальные изменения не совмещались с однопартийной политической и идеологической диктатурой. Сохранить политический режим в неизменном виде можно было только путем усиления и ужесточения партийного единства и дисциплины. Сразу после введения нэпа начались аресты и преследования меньшевиков, эсеров, интеллигенции. Усилилось наступление против инакомыслящих внутри партии. Летом 1922 г. был устроен открытый суд над лидерами партии эсеров, обвинявшимися в терроре и контрреволюционной деятельности. На скамье подсудимых оказалась крупнейшая революционная партия, внесшая немалый вклад в общую борьбу против самодержавия. И хотя были использованы провокации и лжесвидетельство, вину отдельных подсудимых и руководства партии эсеров доказать не удалось. Тем не менее они были приговорены к смертной казни. Исполнение приговора было отложено до первого проявления активных действий эсеровских организаций. Летом 1922 г. по указанию В. И. Ленина был закрыт ряд научных журналов (“Экономист”, “Сельское и лесное хозяйство”, “Россия”), сохранивших независимую политическую позицию. Наиболее крупной акцией подавления инакомыслия являлась насильственная высылка за пределы страны большой группы крупнейших ученых, философов, историков, писателей. Среди высланных были философы Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.А. Сорокин, историк А.А. Кизеветтер, писатель Б. Зайцев и др. Подавлению свободомыслия служил образованный в 1922 г. Главлит (специальный цензурный комитет), призванный строго контролировать всю печатную продукцию, не допуская никакого отступления от идей марксизма и неугодных властям высказываний. Самой крупной акцией являлось наступление на церковь. Церковь обладала громадным влиянием на миллионы верующих. В январе 1918 г. был издан декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Церковь лишилась права распоряжаться своими зданиями и имуществом, переданными во временное пользование группам верующих. Было запрещено преподавание религиозных дисциплин в учебных заведениях, закрывались монастыри. Для борьбы с религией использовались все средства пропаганды. Преследованию подвергались все религиозные конфессии. Но наиболее чувствительным был удар для православной церкви, которая объединяла основные массы населения и обладала централизованной организацией во главе с избранным в 1918 г. патриархом Тихоном (С.И. Белавин). В годы гражданской войны конфронтация между церковью и советской властью достигла наивысшей точки. Патриарх Тихон предал анафеме атеистическую власть большевиков и отлучил коммунистов от церкви. Следующий, заранее запланированный удар по церкви был нанесен в 1922 г. Под предлогом борьбы с голодом начались насильственное изъятие предметов богослужения и преследование духовенства: 77 высших иерархов православной церкви были приговорены к смертной казни. К смертной казни был приговорен и патриарх Тихон. Но из-за его преклонного возраста приговор не был приведен в исполнение. Патриарх был заключен под домашний арест и умер в 1925 г. Небольшая группа высшего духовенства порвала с патриархом и создала послушную власти так называемую “живую церковь”. В сложный момент перемены экономической политики В.И. Ленин и лидеры большевиков были обеспокоены напряженной обстановкой в партии. Накануне Х съезда партию сотрясала дискуссия о профсоюзах. В центре дискуссии были предложения “Рабочей оппозиции” (А.Г. Шляпников, А.М. Коллонтай, С.П. Медведев и др.), ратовавшей за расширение прав профсоюзов, передачу управления предприятиями демократически избранным рабочим комитетам, подчиняющимся профсоюзам. Эти требования не затрагивали монопольного господства партии в профсоюзах, но должны были усилить их влияние и независимость. Главным оппонентом “Рабочей оппозиции” оказался Л.Д. Троцкий, который выступал против демократизации внутренней жизни профсоюзов, выборности их руководящих органов, требовал дальнейшего “завинчивания гаек” железной дисциплины, которая была установлена в годы гражданской войны. На Х съезде РКП(б) взгляды “Рабочей оппозиции” были объявлены антимарксистскими и несовместимыми с пребыванием в партии, а через год, на XI съезде, ее лидеры были выведены из руководящих партийных органов. Наличие разномыслия в самой партии побудило В.И. Ленина представить Х съезду резолюцию “О единстве партии”, которая была принята без обсуждения. Резолюция объявила распущенными все группы, которые возникли в период дискуссии о профсоюзах. В дальнейшем запрещалось под страхом исключения из партии создание групп и фракций, противоречащих официальной идеологии и критикующих принятые решения. Резолюция 1921 г. имела силу до конца существования КПСС и служила оправданием для подавления инакомыслия и расправы с несогласными с официальным курсом. Одновременно съезд принял решение о чистке партии, которая продолжалась около 2 лет. Из 732 тыс. членов РКП(б) весной 1921 г. к весне 1923 г. осталось 386 тыс. Выбыло около 40% членов и кандидатов партии; часть из них покидали партийные ряды добровольно, из-за несогласия с новой экономической политикой, или, наоборот, занявшись собственным хозяйством, считали для себя невозможным дальнейшее пребывание в партии. Основная масса коммунистов исключались за пассивность, обуржуазивание, проповедь чуждых взглядов, принадлежность в прошлом к другим политическим партиям и т.п. Главная цель — запугать всех инакомыслящих и укрепить единство партийных рядов — была достигнута лишь частично. На почве нэпа у некоторых партийных функционеров появилась уверенность в необходимости сделать некоторые шаги по изменению политической системы, ее демократизации. Наиболее последовательными были предложения члена партии с 1906 г., уральского рабочего Г. Мясникова. В.И. Ленин ответил резкой критикой “мясниковщины”. Г. Мясников был арестован, затем восстановлен в партии и направлен на работу в советское посольство в Берлин, затем снова был арестован и умер в тюрьме. Другие видные партийные функционеры выражали те же идеи в более сдержанной форме. Т. Сапронов предлагал ввести беспартийных крестьян в центральные и местные органы власти. Н. Осинский' предлагал ослабить цензуру в печати. Более широкой была программа демократизации политической жизни страны, предложенная народным комиссаром иностранных дел Г.В. Чичериным. Он обосновал ее необходимостью упрочить международный авторитет советской власти и создать условия для получения зарубежной помощи. В.И. Ленин давал резкую отповедь такой инициативе. До обсуждения этих предложений дело не доходило. Авторитет В.И. Ленина был непреклонен. Он обладал необыкновенным умением убеждать и побеждать своих противников, проводить разработанную им политическую линию и обеспечивать единство в политическом руководстве партии. Но уже весной 1923 г., когда В.И. Ленин был смертельно болен, борьба между различными группировками в руководстве партии переросла в непримиримое противостояние и стала главным содержанием политической жизни страны до конца 20-х годов. Это была борьба за лидерство между руководителями партии — Л.Д. Троцким, И.В. Сталиным, Н.И. Бухариным, Л.Б. Каменевым, Г.Е. Зиновьевым. Личностное противостояние принимало форму борьбы за ленинское наследство, выполнение политического завещания В.И. Ленина, которое каждая из противостоящих группировок толковала по-своему, обвиняя своих противников в отступлении от ленинизма. Под завещанием В.И. Ленина понимались его последние статьи и письма в ЦК партии, которые он продиктовал с декабря 1922 г. по март 1923 г. Статьи В.И. Ленина были опубликованы в печати, а письма хранились под строгим секретом вплоть до 1956 г. Еще в недавнем прошлом идеи этих работ провозглашались ленинским планом построения социализма, который сталинская группировка в руководстве партии отстояла у врагов ленинизма и проводила в жизнь в период массовой коллективизации и индустриализации в 30-е годы. Если отбросить идеологизированные схемы, в последних работах В.И. Ленина можно увидеть тревогу и раздумья тяжелобольного вождя партии, попытки найти какие-то решения сложных проблем развития страны и внутрипартийной жизни. Растерянность и обеспокоенность В.И. Ленина вызывали процессы в экономике и социальном развитии страны, успехи рыночной экономики и мелкотоварного хозяйства в деревне, трудности развития государственного сектора. В начале 20-х годов стабилизировалось положение в капиталистических странах. Кризисные ситуации были преодолены. Исчезли надежды на скорую победу мировой социалистической революции. Россия надолго осталась одна в окружении капиталистического мира. Но В.И. Ленин делает оптимистические выводы, что новый взрыв революционной борьбы неизбежно наступит и что из “России нэповской станет Россия социалистическая”. Однако тяжелобольной вождь партии уже не мог, как в 1917 и 1921 гг., найти тот главный рычаг, нажав на который можно достичь поставленной цели. Соратники и ученики В.И. Ленина погрязли в непримиримом противоборстве. В.И. Ленин предвидел и чувствовал это. В архисекретном письме очередному съезду партии он предупреждает, что личная неприязнь между И.В. Сталиным и Л.Д. Троцким, а также между другими лидерами может привести к расколу партии и подрыву политического строя. В.И. Ленин дает негативные характеристики всем членам Политбюро. Выход он видит в расширении состава ЦК, пополнении его рядовыми рабочими, которые могли объективно решать возникающие споры в высшем руководстве партии. Он предлагает заменить И.В. Сталина на посту Генерального секретаря ЦК РКП(б). И.В. Сталин получил этот высокий пост в апреле 1922 г. с согласия В. И. Ленина. Одновременно он оставался народным комиссаром по делам национальностей и членом Политбюро ЦК РКП(б). Только что избранный генсек сразу же проявил свои негативные черты: грубость, властолюбие, коварство по отношению к своим товарищам по ЦК, превышение полномочий. Это тревожило В.И. Ленина. Характеристика членов Политбюро, которую дал в последних письмах В.И. Ленин, оказалась верной. Сбылись его опасения о взаимной неприязни и борьбе внутри Политбюро и Центрального Комитета партии. Внутрипартийные разногласия, принявшие форму острого противоборства, сотрясали во второй половине 20-х годов не только партию, но и всю страну и завершились установлением авторитарной власти И.В.Сталина и срывом нэпа. События начались с объединения И.В. Сталина, Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева при поддержке Н.И. Бухарина против Троцкого, авторитет которого был очень велик. Л.Д. Троцкий был снят с поста председателя Реввоенсовета Республики, а затем выведен из состава Политбюро. После низвержения Троцкого И.В. Сталин ополчился против своих бывших союзников Каменева и Зиновьева. Расправившись с Л.Д. Троцким, Л.Б. Каменевым, Г.Е. Зиновьевым и их единомышленниками, И.В. Сталин направил удар против своего главного союзника Н.И. Бухарина. В 1929 г. были обвинены в “правом уклоне” и сняты с партийных и государственных постов Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский, выступавшие против поспешного проведения чрезвычайных мер 1927—1929 гг. и срыва нэпа. Таким образом, из состава Политбюро, избранного в конце жизни В.И. Ленина, остался только И.В. Сталин. На смену пришло новое руководство, подобранное И.В. Сталиным и беспрекословно ему подчинявшееся. Такова в очень кратком изложении история внутрипартийной борьбы 20-х годов, которая закончилась утверждением единоличной власти И.В. Сталина в партии и государстве. Главным предметом споров являлась судьба новой экономической политики и рыночных отношений. Л.Д. Троцкий, Е.А. Преображенский и другие обвиняли группу Сталина в замедлении темпов социалистических преобразований и неоправданных уступках капиталистическим элементам, требовали ускорить темпы индустриализации и коллективизации деревни. И.В. Сталин выдвинул тезис о строительстве социализма в одной стране, так как перспектива победы революции в других странах становилась все менее реальной. Противная сторона обвинила его и Бухарина в оппортунизме и отступлении от ленинской теории социалистической революции. Предметом ожесточенного спора стал также вопрос о внутрипартийной демократии. В выступлениях сторонников Л.Д. Троцкого содержалась справедливая критика утвердившегося в партии авторитарного режима единовластия Сталина, преследования любого инакомыслия. Противная сторона, которая опиралась на большинство ЦК, обвиняла троцкистов в нарушении резолюции Х съезда РКП(б) “О единстве партии”, ленинских организационных принципов о подчинении меньшинства, запрещении фракций внутри партии. На этом основании троцкистов исключали из партии, обвиняли в измене ленинизму. В современной обстановке, когда сняты все ярлыки и необоснованные обвинения против троцкистов, можно дать более объективную оценку событий 70-летней давности. Нельзя согласиться с утверждением многих историков об отсутствии принципиальных разногласий между группой Сталина и его противниками, что шла лишь беспринципная борьба за власть. Были принципиальные разногласия. Наличие разных течений в правящей партии, дискуссионное обсуждение назревших вопросов жизни страны и партии ослабляли диктаторский режим, открывали возможности демократизации. Поэтому дискуссии в партии вызывали сочувствие беспартийных масс внутри страны, а также зарубежной общественности. Противников режима привлекали не догматические аргументы Троцкого, Сталина и Бухарина, а само наличие дискуссии, сопоставление мнений. Однако надежды на ослабление диктатуры и демократизацию внутрипартийных отношений не оправдались.
figliar: Из всего спектра взглядов на историю СССР 30-х годов выделим основные точки зрения. 1. Ортодоксальная коммунистическая концепция, господствовавшая безраздельно в советской исторической науке до середины 80-х годов. Для апологетов этой концепции характерна уверенность в закономерности и прогрессивности событий 1917г. Затем в СССР строился и, по их утверждению, был построен социализм. 2. С началом перестройки в советской историографии большое распространение получила концепция коммунистического реформизма. Ее сторонники признают прогрессивность социалистической революции, но в отличие от ортодоксальной точки зрения, по их мнению, социализм в СССР не был построен. Из зарубежных исследователей эту точку зрения наиболее последовательно отстаивает С. Коэн. 3. Социал-демократическая концепция признает социализм как идеал. Социал-демократы считают, что социализм будет достигнут путем совершенствования капитализма. Все беды, по их мнению, происходили из-за недостаточного уровня развития капитализма. 4. Концепция буржуазного либерализма. Ее суть основывается на утверждении, что социалистическая идея несостоятельна. Сторонники этой концепции настаивают на несостоятельности командной экономики, сложившейся в 30-е годы (Ф.А. Хайек). 5. Идею самобытного пути развития России отстаивают сторонники русского почвеничестеа. По их мнению, Россия противостоит Западу. Главная трагедия нашей истории — это отказ от самобытности при Петре I. В этом свете большевистский режим, в том числе и сталинскую диктатуру, они рассматривают как антирусский, прозападный (И.Л. Солоневич). Все указанные точки зрения содержат рациональные зерна, но страдают односторонностью. Царская монархия к началу XX в. исчерпала себя. На наш взгляд, возможны были следующие варианты развития России: буржуазно-демократический путь; коммунистический тоталитаризм (тоталитаризм — это максимальное господство государства над обществом); правый тоталитаризм. Вариант развития по буржуазно-демократическому пути был маловероятен. Таким образом, с 1917 г. Россия начала движение к тоталитарной диктатуре. Однако социально-политическую систему, существовавшую с 1917 г. до конца 20-х годов, видимо, неправомерно определять как тоталитарную. Она характеризовалась сложными тенденциями развития, включая и определенную тенденцию позитивной эволюции, возможность известного исторического выбора. Окончательный выбор происходит в конце 20-х — начале 30-х годов. Поэтому чрезвычайно важное значение имеет изучение факторов, определивших тоталитарную модернизацию в СССР в 30-е годы. Индустриализация и массовая коллективизация Первая экономическая задача тоталитарных режимов — установление и удержание государственной монополии в экономике в целом. Такая монополия достигается или непосредственной национализацией промышленной и финансовой сфер, или включением экономических отношений в политическую систему с помощью административного подчинения. В любом случае свободная экономическая деятельность исключается. Получив возможность произвольно распоряжаться хозяйственной жизнью, тоталитарный режим соответственно ее перестраивает. В результате такой перестройки экономика перестает быть потребительской и ориентируется прежде всего на тяжелую промышленность. Происходит милитаризация экономики. Окончательно курс на создание подобной экономической системы в СССР был взят в конце 20-х — начале 30-х годов. Во второй половине 20-х годов завершается период восстановления народного хозяйства, разрушенного в годы гражданской войны. Мало кто в руководстве СССР сомневался, что народное хозяйство должно встать на путь индустриализации. Оставалось выбрать механизм для решения этой задачи. Среди советских экономистов широкое признание получил тезис о сочетании годового, пятилетнего и генерального планов. Однако разработать генеральный план было сложно, и командной системе он был не нужен. Жизнь в СССР строилась по логике административно-обязательного плана — расписания. Центральное положение занимает связывающий хозяйствующих субъектов годовой план, а для концептуального оформления идеи планомерности достаточно плана среднесрочного. В этот же период разворачивается острая дискуссия по общей концепции дальнейшего развития народного хозяйства, т.е. по определению путей индустриализации. Выявилось два подхода. По одному из них предполагалось начинать индустриализацию с создания благоприятных условий для роста сельского хозяйства и связанных с ним отраслей промышленности. Высокая скорость оборота капитала в этих отраслях, накопление запасов потребительских товаров, создание благодаря этому необходимых стимулов к труду — все это позволило бы подготовить необходимые предпосылки для роста тяжелой промышленности. При другом подходе упор делался на необходимость осуществления ускоренной индустриализации. Его принято связывать с именами деятелей оппозиции, близких к Л.Д. Троцкому. Индустриализация рассматривалась как путь к созданию предпосылок диктатуры пролетариата, поскольку тем самым в руках государства концентрировалась вся мощь предприятий и формировался многочисленный рабочий класс как опора власти. Ведь крестьяне-собственники не могли стать опорой режима. Рабочие, не имея собственности, всецело зависели бы от государства. Во второй половине 20-х годов Госпланом было подготовлено несколько вариантов пятилетнего плана. Обсуждение проектов велось на фоне усиления диктата над производством партийно-государственных структур, внеэкономического вытеснения частника, преследований зажиточных крестьян. Проект пятилетнего плана 1927 г. стал основой для широкой научно-практической дискуссии, пожалуй, единственной в нашей истории свободной дискуссии по проекту пятилетнего плана. Курс на индустриализацию оказывал глубокое воздействие на построение всех частей проекта. Бесспорный тезис о том, что индустриализация означает превращение промышленности в ключевое звено развития всех других отраслей, оказался подмененным представлением, по которому в плане, провозглашающем индустриализацию, промышленность уже играет определяющую роль. На самом же деле темпы развития промышленности в большей мере определяются темпом развития отраслей, доминирующих в экономике страны, а именно сельским хозяйством. Между тем у Госплана промышленность выступала как самодовлеющий фактор, опирающийся в своем развитии на собственные ресурсы. Критика госплановского проекта велась различными авторами (Н.Д. Кондратьев, А.И. Вайнштейн). По мнению Кондратьева, главным экономическим условием осуществления индустриализации является равновесие промышленности и сельского хозяйства, которое было продовольственной, сырьевой и валютной базой для индустрии. Кондратьев выступал за недопущение эксплуатации трудовых зажиточных крестьянских хозяйств. В проекте Госплана был сделан серьезный шаг к формированию административной модели хозяйствования. Пятилетний план и “великий перелом” идеологически связаны. Дискуссия 1927—1928 гг. о пятилетнем плане стала последним, действительно научным обсуждением подобного рода проблем. Прежде всего произошла резкая политизация дискуссии, связанная с обострением внутрипартийной борьбы. Акцент был перенесен на “революционно-преобразующую роль” плана. Все чаще заявлялось, что ради вытеснения частных производителей можно и нужно идти на временное падение производительности. “Оптимальный вариант” первого пятилетнего плана предусматривал рост промышленной продукции на 136%, производительности труда — на 110%. Планировалось строительство более чем 1200 заводов. Великие стройки Днепрогэс, Турксиб, начатые в 1927—1928 гг., планировалось завершить к 1930 г. Но вследствие расходов на индустриализацию и ликвидацию разрухи, вызванной первым этапом коллективизации, экономика находилась в состоянии напряженности. В июле-августе 1930 г. экономика СССР вступила в кризис. Уменьшилось валовое производство тяжелой промышленности, упала производительность труда. Несмотря на этот кризис, И.В. Сталин и его ближайшее окружение настаивали на сохранении чрезвычайно оптимистических планов промышленного развития. Самым нежизненным из всех планов сталинского периода был, безусловно, план 1931 г., который предполагал увеличение общих капиталовложений почти на 70%, а промышленной продукции — на 40%. В плане утверждалось, что в 1931 г. капитальные вложения в промышленность превысят наивысший показатель ежегодных промышленных капиталовложений в США. Эти цифры были решительно поддержаны И.В.Сталиным в его речи на совещании хозяйственников 4 февраля 1931 г. Он заявил, что СССР отстает от развитых стран на 50—100 лет, и поэтому необходимо преодолеть этот разрыв в течение десяти лет. В целом экономическая ситуация оставалась тяжелой. В последующие три года (1931—1933 гг.) экономический кризис продолжался, достигнув наивысшей точки весной-осенью 1933 г. “Скачок” с последующим спадом в 1930—1933 гг. привел к тому, что многочисленные стройки растягивались, вложенные в них средства не давали отдачи. Не находила товарного покрытия и выплаченная в ходе их сооружения заработная плата, возник товарный голод, за ним последовала инфляция. Прирост производительности труда в промышленности в годы первой пятилетки оказался меньше запланированного, а прирост среднегодовой зарплаты — намного больше. Таким образом, во-первых, не получилось запланированных накоплений в промышленности; во-вторых, возрос спрос на товары в городе, так как рост промышленности обеспечивался не столько за счет повышения производительности труда, сколько за счет увеличения численности занятых. Чрезвычайно сложной в годы первой пятилетки была ситуация в сельском хозяйстве. Во второй половине 20-х годов произошло падение товарности сельского хозяйства. Возникла сильная диспропорция. Численность несельскохозяйственного населения росла быстро — в 1926— 1928 гг. по 5% в год. В результате роста числа потребителей и падения товарности сельского хозяйства произошел быстрый рост рыночных цен на зерно. Так, в 1930 г. цены частного рынка в 5 раз превышали цены плановых заготовителей. Крестьянам было невыгодно продавать хлеб государству. О том, каким образом следует преодолеть трудности, выдвигалось немало предложений. Так, левая оппозиция считала, что пришло время, применив всю силу государственного аппарата, повести решительное наступление на кулачество — насильственно изъять у зажиточных крестьян не менее 150 млн. пудов хлеба. Предложения такого рода сначала были отвергнуты. Однако вскоре после XV съезда ВКП(б), исключившего лидеров левой оппозиции из партии, Сталин сделал поворот влево и стал проводить в жизнь те предложения о принудительном изъятии хлеба у зажиточных слоев деревни, которые только что были отвергнуты. Курс на сплошную коллективизацию, лишь обозначенный в решениях XV съезда, был взят в конце 1929 г. (ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б), выступления Сталина 3 ноября и 27 декабря). Созданная в годы нэпа многообразная сеть кооперативов была окончательно ликвидирована, началось безудержное форсирование коллективизации на основе насилия и массовых репрессий по пути фактически к единственной форме — сельскохозяйственной артели. Согласно сводкам земельных органов, к концу февраля 1930 г. в целом по СССР было коллективизировано 56% крестьянских хозяйств. Крестьянство ответило на это массовыми протестами. В закрытом письме ЦК ВКП(б) от 9 апреля 1930 г. “О задачах колхозного движения в связи с борьбой с искривлениями партийной линии” ситуация в связи с массовыми выступлениями крестьян оценивалась как угрожающая. Реакция режима, у которого почва заколебалась под ногами, на этот раз была стремительной. Грубейшие “ошибки и искривления”, допущенные якобы только местными работниками вопреки “правильной линии партии”, были тотчас же признаны, меры по их исправлению приняты. Их первый результат — массовые выходы крестьян из колхозов, резкое снижение уровня коллективизации, к концу лета 1930 г. достигшее 21,4%. Сталина и его окружение не устраивали ни спад, ни застой коллективизации, ни отказ местных руководителей от ее подталкивания. Уже в сентябре 1930 г. ЦК ВКП(б) направил всем крайкомам, обкомам, ЦК компартий республик директивное письмо “О коллективизации”, в котором резко осуждалось пассивное отношение к “новому приливу” в колхозы со стороны партийных организаций. В заданиях на 1931 г. речь шла о возможности провести коллективизацию в течение года не менее в половине всех крестьянских хозяйств, а по главным зерновым районам — не менее 80%. Установление таких сроков для крестьянских хозяйств огромной страны, а тем более придание им силы закона означало попрание таких основополагающих принципов кооперирования, как постепенность и добровольность. Однако стало очевидно, что одного насилия недостаточно: необходимы меры, стимулирующие вступление крестьян в колхозы. К их числу можно отнести программу строительства новых МТС, “твердые” обещания упорядочить организацию и оплату труда в колхозах, гарантировать колхознику ведение в определенных размерах личного подсобного хозяйства. В то же время насильственные методы продолжали оставаться главными. Среди них — продолжение антикрестьянской политики ликвидации кулачества как класса. Переход к политике ликвидации кулачества как класса был провозглашен Сталиным еще в ноябре 1929 г. в речи на конференции аграрников-марксистов. Политика ликвидации кулачества, наиболее активно проводившаяся в начале 1930 г., привела к тому, что большинство кулацких хозяйств (если даже исходить из признаков, установленных в постановлении СНК от 21 мая 1929 г.) прекратили свое существование. В таких условиях выявление новых кулацких хозяйств становилось нелегкой задачей для финансовых органов. Выход нашли такой: постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 декабря 1930 г. местным советам было предписано самим установить признаки кулацких хозяйств применительно к местным условиям. Поданным весенней переписи колхозов 1931 г., 26,6% всех колхозов страны исключили кулацкие хозяйства. С мест в центральные органы непрерывно поступали жалобы от крестьян на то, что финансовые органы к числу кулацких относили многие середняцкие хозяйства. Основаниями для индивидуального обложения, как отмечалось в письмах, служили наличие в хозяйстве ручной молотилки, сепаратора, даже продажа ими на рынке продукции, произведенной в личном подсобном хозяйстве. Осенью 1930 г. возобновилось выселение раскулаченных крестьян: в 1930—1931 гг. в отдаленные районы было выслано 381 026 семей. Основная часть спецпереселенцев направлялась в малонаселенные, часто почти непригодные для жизни районы. Большинство из них работали на лесоповале, в горнодобывающей промышленности. С конца 1931 г. повсеместно начались массовые выходы из колхозов. Положение колхозников продолжало ухудшаться. На положений крестьян особенно тяжело сказались широко распространившаяся во второй половине 1931 г. практика принудительного обобществления коров и мелкого скота. Ответом на эти действия и явились массовые выходы крестьян из колхозов с требованиями вернуть им скот, инвентарь, часть посевов. В таких условиях власти решили временно отступить. 26 марта 1932 г. ЦК ВКП(б) принял постановление “О принудительном обобществлении скота”. В нем говорилось, что “задача партии состоит в том, чтобы у каждого колхозника были своя корова, мелкий скот, птица”. Однако на местах возвращать крестьянам отобранный скот не спешили. Крестьянство на своем горьком опыте убедилось в лицемерии постановления. Не случайно поэтому выходы из колхозов в различных районах страны не прекратились и в 1932 г. И тогда на крестьян вновь обрушились репрессии. 7 августа 1932 г. был принят драконовский закон об охране социалистической собственности, предусматривавший расстрел за хищения колхозного имущества с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на 10 лет. Согласно данным на 15 февраля 1933 г., представленным Президиуму ЦИК СССР председателем Верховного Суда СССР, по этому закону было осуждено 103 тыс. человек. Несмотря на сокращение с 1931—1932 гг. валовых сборов зерна, хлебозаготовки значительно возросли. Крестьян заставляли сдавать хлеб по грабительским ценам (в 8—10 раз ниже рыночных). Крестьяне оказывали хлебозаготовительным органам противодействие, стремясь утаить часть урожая. Сталин расценил это как “злостный саботаж”. На крестьянство вновь обрушились репрессии. Основными проводниками их стали чрезвычайные комиссии, действовавшие в основных зерновых районах. Опираясь на обкомы и крайкомы партии, комиссии осуществляли комплекс репрессивных мер по отношению к колхозам, деревням, станицам, уличенным в “злостном саботаже” хлебозаготовок. Комиссиям удалось полностью “выгрести” из крестьянских амбаров весь хлеб и тем самым спровоцировать “рукотворный” голод 1933 г. По данным Е.Н. Осколкова, на Северном Кавказе погибло до 1 млн.. человек, в Поволжье, по расчетам В. В. Кондрашина, — около 500 тыс. Наибольшие потери понесла Украина: здесь погибли от голода 3,5—4 млн.. человек. Особая ответственность за организацию голода ложится на руководителей чрезвычайных комиссий — Л.М. Кагановича, В.М. Молотова, П.П. Постышева, а в Казахстане — на Ф.И. Голощекина, которые своими действиями показали, что им совершенно чужды интересы миллионов крестьян. С завершением сплошной коллективизации отчетливо проявился кризис аграрного производства в СССР. Почти по всем показателям (за исключением посевных площадей, производства хлопка и льноволокна) произошло снижение производства по сравнению с 1928 г. Выигрыш от расширения посевных площадей в значительной степени был сведен к минимуму из-за крайне низкой урожайности, огромных потерь при уборке и хранении урожая. Невосполнимый урон понесло животноводство, лишившись половины поголовья скота. Особенно тяжело ощущалась гибель рабочего скота. Только в 1958 г. стране удалось превысить уровень 1928 г. по основным видам поголовья скота. Резкое сокращение численности живой тягловой силы не компенсировалось поступлением машинной техники. На всем протяжении первой пятилетки общий объем тягловых ресурсов сельского хозяйства сокращался. Государство, полностью подчинив себе колхозы, стало проводить хлебозаготовки по принципу разверстки, нередко изымая из крестьянских амбаров почти весь урожай. “Революция сверху” привела к гибели миллионов крестьян. Политика раскулачивания нанесла колоссальный урон сельскому хозяйству. “Искореняли, — считает А.И.Солженицын, — сотни самых трудолюбивых, распорядливых, смышленых крестьян, тех, кто и несли в себе устойчивость русской нации”'. Коллективизация разрушила весь уклад деревенской жизни, подрубила социально-экономические и генетические корни существования крестьянства как такового. После тяжелого экономического кризиса, постигшего страну на рубеже первой и второй пятилеток, советская экономическая политика претерпела изменения. Значительные изменения в политике планирования произошли в течение 18 месяцев между серединой 1931 г. и Пленумом ЦК ВКП(б) в январе 1933 г. Первые из известных попыток Госплана сократить амбициозные планы относятся к августу 1931 г. 11 августа 1931 г. В.В. Куйбышев направил в ЦК ВКП(б) и СНК СССР две докладные записки — “Основные линии второй пятилетки” и “О темпах развития металлургии во второй пятилетке”, в которых предлагалось значительно снизить задания пятилетки, в частности по производству чугуна до 45 млн. т.
figliar: Принятые Политбюро во второй половине 1932 г. более реалистичные цифры экономического роста были не результатом общего принципиального решения, а вынужденным ответом на обостряющийся экономический кризис. Госплан, который с 1927 г. поддерживал политику дестабилизации финансов, теперь сотрудничал с Наркомфином в попытках поддержать устойчивость бюджета. В 1933 г. продолжалась подготовка директив по второму пятилетнему плану, который был одобрен XVII съездом ВКП(б) в феврале 1934 г., т.е. год спустя после официального начала пятилетки. На съезде был достигнут некий компромисс: новые лимиты (16,5% годового прироста промышленности) были средними между 13—14%, намеченными январским Пленумом 1933 г., и 19%, предлагаемыми Политбюро. В 1934 г. экономическая ситуация в стране улучшилась, но позиции Сталина были сильно подорваны результатами коллективизации и итогами первой пятилетки. Оппозиция могла заставить слушать себя и вновь приобрести влияние на политику. Сталин пытался воспрепятствовать этому, сохранить свою генеральную линию. К осени 1935 г. он в этом явно преуспел. Ему удалось представить наметившиеся тогда сдвиги в экономике как результат своей политики. Большое психологическое значение имела отмена карточной системы в 1935 г. В 1933 г. началось ускоренное поступательное развитие экономики, подарившее СССР “три отличных года”. Хозяйственным руководителям была предоставлена относительная свобода действий. Налицо был рост валового объема продукции, с 1934 г. наблюдаются снижение ее себестоимости и повышение качества. Со стабилизацией рубля приобрело значение денежное хозяйство. Однако высокие доли прироста были возможны ввиду крайне низкого исходного уровня. В то же время уменьшение вмешательства в дела предприятий при относительной эффективности их собственной инициативы было чревато опасностью стагнации в будущем. Сталин, видевший угрозу своей политической свободе действий в экономических процессах, протекавших относительно автономно, начинает атаку именно в этой области. Сталинская фракция, находясь в плену представлений времен гражданской войны, связывала успех в экономике с новой мобилизацией масс, а именно со специфической милитаризованной формой “социалистического соревнования”. При этом партия могла опереться на простых рабочих, поскольку завышенная прогрессивная зарплата стимулировала их заинтересованность в повышении производительности труда. Таковы были условия возникновения стахановского движения. Инициатором рекорда Алексея Стаханова был партком шахты “Центральная Ирмино” в Кидиевке. Секретарь парткома К.Г. Петров получил указание организовать нечто знаменательное к Международному дню молодежи. Партком решил, что это должен быть рекорд в выработке. Стаханову обещали оптимальные условия труда. Он согласился, уточнив в расчетной конторе сумму вознаграждения. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1935 г. рекорд состоялся. В решении, принятом на собрании, был отмечен “мировой рекорд”, который расценивался как “верный путь” претворения в жизнь указаний партии. Термин “стахановское движение” отражал программные положения движения, согласно которым “Стаханов” олицетворяет собой беспартийного рабочего, а “движение” — противодействие командному центру. Стахановское движение быстро распространилось по всей стране. К середине ноября 1935 г. на каждом предприятии был свой стахановец. Если для администрации предприятия было в большей степени важно формально предъявить несколько стахановцев для подтверждения собственной политической благонадежности, то со стороны некоторых рабочих проявилось искреннее стремление стать в ряды стахановцев, и они прилагали все усилия, чтобы оказаться на прибыльном стахановском рабочем месте. Доходило до абсурда, когда зубные врачи обязывались утроить норму по удалению зубов, а в театрах вместо двух премьер выпускали двенадцать. Первый и единственный Всесоюзный съезд стахановцев состоялся приблизительно через 10 недель после установления рекорда Стаханова. Съезд стал триумфом Сталина. После съезда предприятия стали ареной борьбы между руководством предприятий и рабочими. Стахановцы не считались с техинструкциями, призывали к сожжению ГОСТов и насмехались над мастерами, упрекая их в том, что они якобы молятся на правила, как на икону. Мечты о коммунизме получили новый импульс. Был выдвинут постулат о том, что “стахановское движение — это прямой путь к изобилию, какое будет при коммунизме”. Однако действительность была печальна. Очень скоро обнаружилось, что экономически стахановское движение, несмотря на весь свой размах, было несостоятельным. Противостояние между стахановцами и руководством предприятий влекло за собой нарушение единоначалия. Распадались производственные связи, усилились перебои. Резко сократился ассортимент продукции (производилось только то, на чем можно было устраивать рекорды). Упало качество производства. Росла эксплуатация рабочей силы, поскольку сверхурочные становились правилом. Увеличивался производственный травматизм. Стахановское движение вызвало дезорганизацию в промышленности. Отрицательно сказалась на состоянии дел атмосфера нервозности и страха, которая пронизывала всю экономику вследствие репрессий 1936—1938 гг. Характерной чертой советской экономики сталинской эпохи было широкое использование принудительного труда. В 1932 г. в исправительно-трудовых лагерях числилось около 300 тыс. человек. Они строили Беломорско-Балтийский канал, канал Волга-Москва и БАМ, работали на Колыме, Ухте и Печоре. Помимо лагерей с июля 1931 г. в ведение ОГПУ было переведено хозяйственное использование так называемых спецпереселенцев — крестьян, высланных в ходе раскулачивания в отдаленные районы страны. За 1930—1931 гг. на спецпоселение отправили более 380 тыс. семей, т.е. 1,8 млн. человек. Все они беспощадно эксплуатировались на промышленных предприятиях и стройках, лесозаготовках и т.д. В годы второй пятилетки правительство поручает все новые и новые объекты НКВД. Заключенные добывали золото на Колыме: в 1937 г. трест “Дальстрой” поставил 48 т золота, чуть меньше всей добычи в стране. В июне 1935 г. на ГУЛАГ было возложено ударное строительство Норильского никелевого комбината. А с 1936 г. НКВД поручили еще строить шоссейные дороги, организовав в его составе управление шоссейных дорог (ГУШОССДОР). Сектор принудительного труда формировался энергично и особенно в последние предвоенные годы широко использовался для выполнения обширных мобилизационных планов, срочного возведения и эксплуатации важнейших объектов. Репрессии, беспощадная эксплуатация миллионов людей в каторжных условиях нанесли обществу огромный урон. Использование “контингентов” НКВД было вполне органично для существовавшей экономической системы, нацеленной на экстенсивное наращивание производства любой ценой. По данным аналитиков США, темпы роста советской экономики наиболее высокими были в 1928—1940 гг.: среднегодовой прирост валового национального продукта составлял 6,1%. Однако цена быстрого экономического роста, цена индустриализации была слишком высокой — миллионы загубленных жизней. Сталинизм как политическая система Сталинизм — одна из разновидностей тоталитаризма. Тоталитаризм может быть рассмотрен как высшая точка органического саморазвития массового общества. Основными для тоталитарного режима представляются такие свойства массовой ментальности, как коллективизм, аксиома “как все”, связанные с агрессивной ксено-фобией, преклонение перед харизматическим лидером, власть партии “нового типа”, черно-белое восприятие мира, а главное — политизация, охватывавшая все стороны социального существования личности, и основанный на такой политизации энтузиазм масс. Сметающий прежние формы жизни, системы ценностей и представлений поток масс приводит к власти партию “нового типа” во главе с харизматическим вождем. Получив власть от массы, партия и вождь стремятся эту власть удержать, опираясь на массу. Физический террор, партократия, диктатура и отсутствие нормальной законности — все эти синдромные признаки тоталитаризма являются лишь следствием основной характеристики. К концу “великого перелома” (первая половина 30-х годов) в СССР окончательно сложилась подобная политическая система. Самой драматической схваткой, в которой потерпел поражение последний из конкурентов Сталина в большевистском руководстве, была борьба со сторонниками Н.И. Бухарина. Сталинско-бухаринская коалиция существовала в течение трех лет. Окончательное поражение левых лишило всякого политического смысла союз смысла противостояние между Сталиным и правыми в Политбюро, а резкое уменьшение хлебозаготовок в конце 1927 г. уничтожило остатки единодушия во внутренней политике. Поворотным событием явилось принятое в начале января 1928 г. решение прибегнуть к “чрезвычайным” мерам. 15 января Сталин отправился в поездку по Сибири и Уралу. 6 февраля он вернулся, и в Политбюро произошло резкое столкновение. По всей видимости, Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский подтвердили свою поддержку первоначального решения, однако выступили против “эксцессов”, с которыми Сталин проводил его в жизнь. По их мнению, непосредственной причиной кризиса была не структура сельского хозяйства, а ошибочная государственная политика цен и неверная оценка рыночной конъюнктуры. Впервые после провозглашения нэпа государство оспорило право крестьян распоряжаться хлебными излишками. Хотя дискуссия о хлебозаготовках имела огромное значение, она являлась лишь частью широкой полемики, развернувшейся в начале 1928 г. 10 марта было объявлено, что в городе Шахты органами ГПУ был раскрыт контрреволюционный заговор. Сталин раздувал это очевидно сфабрикованное дело в общесоюзный политический скандал. Посредством этого он пытался дискредитировать бухаринскую политику сотрудничества и гражданского мира. В мае-июне 1928 г. раскол между бухаринцами и сталинистами оформился окончательно. Первые были встревожены все возраставшим экстремизмом сталинской группы. Сталин и его окружение изображали возникновение трудностей как следствие порочности самой природы нэпа. По мнению Сталина, зерновой кризис и шахтинское дело свидетельствовали о неизбежном обострении классовой борьбы, и эту борьбу следовало довести до конца. Накануне июльского Пленума ЦК обе фракции вступили в жестокую схватку. Преимущество Сталина заключалось в том, что именно он манипулировал партийным секретариатом: практически все поначалу колебавшиеся руководители перешли на его сторону, за ним шло подавляющее большинство руководителей второго ранга. В конце лета и осенью 1928 г. Сталин, заручившись санкцией большинства в Политбюро, перешел в наступление и двинулся на устранение политической базы правых. Все это подорвало позиции Бухарина. Возможно, решающим эпизодом борьбы за власть было устранение из московской партийной организации в ноябре 1928 г. сторонников Бухарина во главе с Н.А. Углановым. В ноябре-декабре 1928 г. Бухарин, Рыков и Томский перестали быть ведущими членами руководства и стали оппозиционным меньшинством сталинского Политбюро. Еще до XVI съезда (1930 г.) Бухарин был выведен из Политбюро, в 1930 г. Рыков оставил пост председателя Совнаркома. В отличие от разгрома левых поражение Бухарина имело огромные социальные последствия. Это была прелюдия сталинизма. Сталин утверждал, что по мере приближения к социализму сопротивление внутреннего противника и, следовательно, классовая борьба будут обостряться. Бухарин придерживался противоположной точки зрения: продвижение к социализму требует ослабления классовых противоречий. Из этого разногласия вытекали абсолютно разные точки зрения на природу и пути развития советского общества. Сталинская теория обострения классовой борьбы явилась, пожалуй, его единственным вкладом в большевистскую мысль; она стала лейтмотивом его правления. Полемика между Сталиным и Бухариным отражала противоборство гражданской войны с гражданским миром. Отличительным признаком тоталитаризма является диктатура. Диктатура как форма правления не только свойственна тоталитарным режимам, она прямо декларируется ими. В СССР — это диктатура пролетариата, в Германии при Гитлере — диктатура арийцев. Иными словами, декларируется диктатура одной части населения (большинства) над другой (меньшинством). Если обычно в истории государства провозглашалось достижение социального мира, то тоталитаризм откровенно требовал дискриминации, подавления и даже уничтожения части населения (буржуазии, евреев, врагов). Это связано с необходимостью иметь врага, на которого направлен деструктивный энтузиазм массы. После разгрома правых и высылки Троцкого в 1929 г. с организованной оппозицией было покончено. Сталин победил, и чтобы отметить эту победу, 21 декабря 1929 г. были проведены официальные торжества по поводу его 50-летия. Сталинская фракция приветствовала его как преемника Ленина. Однако Сталин не удовлетворился политической победой над своими противниками. Для безраздельного и безопасного владычества надо было физически уничтожить все старые кадры и заменить их новыми, сталинскими. Сталин избрал метод чисток. Чистки партии направлялись одновременно и против оппозиционных верхов партии, и против потенциальной оппозиции в низовой партийной массе. Массовые чистки сопровождались массовыми приемами новых членов партии. Сталинцы прибегают к массовой вербовке, чтобы радикально изменить состав партии. Это был искусственный рост. Ставка делалась не на партию мыслящих людей, а на растворение партии в массе. Все это вызвало сопротивление в верхушке партии. Особенно неожиданным для Сталина был бунт “младобольшевиков” во главе с С.И. Сырцовым. В их лице взбунтовались как раз те кадры, на которые Сталин опирался в борьбе со старой гвардией. Сырцов, бывший секретарь Сибирского крайкома ВКП(б), был назначен председателем Совнаркома РСФСР и готовился в преемники Рыкову. Перед Сырцовым встал выбор: либо служить в аппарате Сталина с наилучшими шансами на карьеру, либо выступить против него с такими же шансами на гибель. Надо было иметь большое личное мужество и запас идеализма былого революционера, чтобы выбрать второй путь. Этими качествами Сырцов обладал. Он решил, что то, что не удалось бухаринцам, удастся ему. Чтобы выправить политику партии, решил он, надо выправить организацию, аппарат, систему управления. В чем сила Сталина? В том, что он был одновременно и генсеком в исполнительном органе ЦК — Секретариате, и председателем в законодательном органе — Политбюро. Сталин руководил также Оргбюро. Разделение этого беспрецедентного сосредоточения власти в руках одного человека — таков был замысел Сырцова. Группа Сырцова собиралась выступить со своим организационным планом на Пленуме в октябре 1930г. Однако вся группа была исключена из партии, а Пленум созвали только в декабре. Это явно запоздалое намерение сместить Сталина не удалось довести до конца ни одной из оппозиционных группировок. Сорвались подобные попытки у М.Н. Рютина и А.П. Смирнова. Старая партия умирала. Нужна была радикальная чистка партии, и она будет назначена решением Политбюро 10 декабря 1932 г. Изгнанию из партии подлежали “классово чуждые и враждебные элементы”. В этих условиях происходил XVII съезд партии (январь-февраль 1934 г.) — “съезд победителей”. В определенном смысле это было правильно: сопротивление крестьян сломлено, оппозиция разгромлена. Это был съезд полного политического триумфа Сталина. Такова была обстановка в партии, когда 1 декабря 1934 г. коммунист Леонид Николаев убил С.М. Кирова. Убийство Кирова было для Сталина поводом к началу большого террора. Эта великая чистка была завершающим этапом по физическому уничтожению не только бывших, но и возможных в будущем оппозиционеров. Убийство Кирова открыло эпоху политических процессов. Дело Кирова было таким же решающим для Сталина, как поджог Рейхстага для Гитлера. На закрытом судебном процессе, состоявшемся 15 января 1935 г., не удалось выдвинуть никаких доказательств соучастия Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева в этом преступлении. Тем не менее под давлением военного трибунала Зиновьев и Каменев согласились признать, что они несут “политическую и моральную ответственность” за убийство. Этот процесс был первым в серии громких судебных процессов. Отныне убийство Кирова фигурировало на каждом крупном политическом процессе, и каждый раз вменялось в вину все новым группам обвиняемых. 13 мая 1935 г. ЦК ВКП(б) принял важное для жизни миллионов людей решение: создавалась Особая комиссия безопасности Политбюро для руководства ликвидацией “врагов народа”. В нее вошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович и Орджоникидзе. В результате работы комиссии появился чудовищный план “ежовщины”. Все население было подвергнуто негласной политической проверке через органы НКВД. Сотрудники НКВД в течение 1935 и 1936 гг. вели законспирированную работу по учету бывших и установлению возможных врагов. Так как речь шла о миллионах человек и не было никакой возможности пропустить их через какие-нибудь юридические инстанции, то было решено создать при центральном НКВД “Особое совещание”, а на местах — чрезвычайные республиканские, областные “тройки” и “двойки” для заочного суда над арестованными. Доносы приняли массовый характер. 19 августа 1936 г. начался первый из трех показательных процессов. 16 обвиняемых, в том числе Каменев и Зиновьев, предстали перед судом. Примерно через месяц после окончания процесса по требованию Сталина и Жданова комиссаром внутренних дел вместо Г. Ягоды был назначен Н. Ежов. Большой'террор набирал обороты. В январе 1937 г. состоялся второй московский процесс, на котором оказалось 17 обвиняемых. Главными фигурами среди обвиняемых были ГЛ. Пятаков, Л.Н. Серебряков, К.Б. Радек и Г.Я. Сокольников. 30 января 1937 г. военное ведомство Верховного Суда приговорило 13 из 17 подсудимых к смертной казни. Вскоре после второго процесса начались репрессии против верхушки НКВД. Среди арестованных и уничтоженных были известные чекисты Г.Д. Гай, А.Х. Артузов, Г.И. Бокий и др. К этому времени был арестован и Ягода. После расстрела старых большевиков и массовой расправы над сотрудниками НКВД террор, казалось, пошел на убыль. Однако летом 1937 г. была репрессирована группа военных, в том числе и маршал М.Н. Тухачевский. Террор при Ежове приобрел громадные' размеры. Только в 1937—1938 гг. были арестованы 6—7 млн. человек. По мнению В.А. Антонова-Овсеенко, в 1938 г. в тюрьмах и лагерях сидело 16 млн. человек. Для сравнения: самое большое число заключенных в царское время в 1912 г. составляло 183 349 человек. По мнению Р.Конквеста, число жертв сталинского террора в 1930—1950 гг. составило 30 млн. человек, из них на 1937—1938 гг. приходится около 9 млн. Возникает вопрос о целях государственного террора в тоталитарном строе. Их несколько. Изначально террор был средством подавления оппозиции. Когда ее не осталось, он стал средством подавления возможной оппозиции. “Ночь длинных ножей” в Германии, процессы против “троцкистско-зиновьевских ублюдков” в СССР — уже не борьба с оппозицией. Экономическая и политическая стабилизация может вести к демассовизации. А это реальная угроза тоталитарной власти. Выход заключается в том, чтобы, фиксируя массовое состояние общества, политизируя его через “приводные ремни” (системы организаций — общественных, культурных, экономических), стараться не допускать стабилизации. Террор, массовые репрессии одной из целей имеют создание такого перманентного кризиса, в котором население не должно чувствовать себя спокойно. Масса постоянно получает образ врага. Еще одна важная цель террора — держать в постоянном напряжении аппарат. Поэтому сила бюрократического аппарата в тоталитарном обществе ни в коем случае не может стать самостоятельной и создать угрозу власти вождя. Наконец, самой прагматической целью террора была экономическая. С помощью системы лагерей государство получало огромное количество бесплатной рабочей силы. Политическая победа Сталина была связана с кровавыми репрессиями против собственного народа. Сталинизм войдет в историю как интернациональный способ модернизации страны, крайне жестокий, варварский способ первоначального накопления и индустриализации, прикрываемый марксистской фразеологией. Самой страшной ценой сталинской модернизации стал сам сталинизм как особый вид казарменного социализма, нуждающийся в невиданных жертвах для своего утверждения.
ogranschik: Долго искал источник,откуда Вы почерпнули свою длинную нетленку. И только в последней части дана ссылка на одного как бы писателя под ником Солженицин, "работы" которого насильно впихивают в головки нынешних школяров. figliar пишет: ' Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Главы из книги//Новый мир, 1989. № С. 145. А ведь немногие знают,что из себя на самом деле представлял сей искатель правды на Руси..Вот его истинная морда хари: В.К. АЛМАЗОВ СУКА ТЫ ПОЗОРНАЯ (Рассказ о том, как бывшие колымские зеки обсуждали "Архипелаг ГУЛАГ" А.И. Солженицына) ЗНАТОКИ Это случилось в 1978 или 1979 г. в санатории-грязелечебнице "Талая", расположенном примерно в 150 км от Магадана. Прибыл я туда из чукотского городка Певек, где работал и жил с 1960 г. Больные знакомились и сходились для времяпрепровождения в столовой, где за каждым было закреплено место за столом. Дня за четыре до окончания моего курса лечения за нашим столом появился "новенький" - Михаил Романов. Он-то и затеял это обсуждение. Но сначала коротко о его участниках. Старшего по возрасту звали Семен Никифорович - так его все величали, фамилия его в памяти не сохранилась. Он - "ровесник Октября", поэтому был уже на пенсии. Но продолжал работать ночным механиком в большом автохозяйстве. На Колыму его привезли в 1939 г. Освободился в 1948 г. Следующим по возрасту был Иван Назаров, 1922 г. рождения. На Колыму был привезен в 1947 г. Освободился в 1954 г. Работал "наладчиком пилорамы". Третьий - Миша Романов, мой ровесник, 1927 г. рождения. Привезен на Колыму в 1948 г. Освободился в 1956 г. Работал бульдозеристом в дорожном управлении. Четвертым был я, попавший в эти края добровольно, по вербовке. Поскольку я 20 лет прожил среди бывших зеков, они посчитали меня полноправным участником обсуждения. Кто за что был осужден - не знаю. Об этом не принято было говорить. Но было видно, что все трое не блатари, не рецидивисты. По лагерной иерархии, это были "мужики". Каждому из них судьбой предназначено было однажды "получить срок" и, отбыв его, добровольно прижиться на Колыме. Ни один из них высшего образования не имел, но были довольно начитаны, особенно Романов: у него в руках все время были газета, журнал или книга. В общем, это были обычные советские граждане и даже лагерных словечек и выражений почти не употребляли. Накануне моего отъезда, во время ужина Романов рассказал следующее: "Я только что из отпуска, который провел в Москве у родственников. Мой племянник Коля, студент педагогического института, дал мне почитать подпольное издание книги Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Я прочитал и, возвращая книгу, сказал Коле, что тут много небылиц и вранья. Коля задумался, а потом спросил, не соглашусь ли я обсудить эту книгу с бывшими зеками? С теми, кто находился в лагерях одновременно с Солженицыным. "Зачем?" - спросил я. Коля ответил, что в его компании по поводу этой книги идут споры, спорят чуть ли не до драки. И если он представит товарищам суждение бывалых людей, то это поможет им прийти к единому мнению. Книга была чужая, поэтому Коля выписал в тетрадь все, что я в ней отметил". Тут Романов показал тетрадь и спросил: не согласятся ли его новые знакомые удовлетворить просьбу его любимого племянника? Все согласились. ЖЕРТВЫ ЛАГЕРЕЙ После ужина мы собрались у Романова. - Начну, - сказал он, - с двух событий, которые журналисты называют "жареными фактами". Хотя первое событие правильнее было бы назвать фактом мороженым. Вот эти события: "Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 г. роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели". Едва Романов умолк, Семен Никифорович воскликнул: - Параша!.. Да нет!.. Чистый свист! - и вопросительно посмотрел на Назарова. Тот кивнул: - Ага! Лагерный фольклор в чистом виде. (На колымском лагерном жаргоне "параша" означает недостоверный слух. А "свист" - преднамеренное вранье). И все замолчали... Романов обвел всех взглядом и сказал: - Ребята, все так. Но, Семен Никифорович, вдруг какой-нибудь лох, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть? Что бы вы ему ответили? Семен Никифорович немного подумал и ответил так: - Дело не в том, Соловецкий это лагерь или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек. Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо. А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев (конвойных) сумели загнать в костер сотню зеков?! Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет. Да что говорить! Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" - неумная выдумка Солженицына. Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, охрана ушла ночевать в казарму?.. Так это же голубая мечта зеков! Особенно блатных - они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось. Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева... И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают!.. Миша! Вопрос на засыпку: сколько времени может продолжаться такое "кино"? - Ясно, - сказал Романов. - Поверить в такое "кино" может только книжный червь, никогда не видевший не только зеков-лесорубов, но и обыкновенного леса. Согласимся, что оба "жареных факта", по сути своей, - бред сивой кобылы. Все согласно кивнули головами. - Я, - заговорил Назаров, - уже "усумнился" в честности Солженицына. Ведь как бывший зек он не может не понимать, что суть этих сказок никак не вяжется с распорядком жизни ГУЛАГа. Имея десятилетний опыт лагерной жизни, он, конечно, знает, что смертников в лагеря не везут. А приводят приговор в исполнение в других местах. Он, конечно, знает, что любой лагпункт - это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ. Т.е. лагпункт - это производственный объект, где зеки - работники, а начальство - управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось. Но чтобы своих работников уничтожать ротами - это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых граждан, с начальства спрос был еще строже. И если, зная все это, Солженицын вставляет в свою книгу небылицы, то ясно, что эта книга написана не для того, чтобы рассказать правду о жизни ГУЛАГа. А для чего - я еще не понял. Так что давай продолжим. - Продолжим, - сказал Романов. - Вот еще одна страшилка: "Осенью 1941 г. Печерлаг (железнодорожный) имел списочный состав 50 тыс., весной - 10 тыс. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа - куда же делись 40 тыс.?"2. Вот такая страшная загадка, - закончил Романов. Все задумались... - Не пойму юмора, - нарушил молчание Семен Никифорович. - Зачем читателю загадки загадывать? Рассказал бы сам, что там стряслось... И вопросительно посмотрел на Романова. - Тут, видимо, имеет место литературный прием, при котором читателю как бы говорят: дело настолько простое, что любой лох сам сообразит, что к чему. Дескать, комментарии из... - Стоп! Дошло, - воскликнул Семен Никифорович. - Здесь "тонкий намек на толстые обстоятельства". Дескать, раз лагерь железнодорожный, то 40 тыс. зеков за одну зиму были угроблены на строительстве дороги. Т.е. косточки 40 тыс. зеков покоятся под шпалами построенной дороги. Это я должен сообразить, и в это должен поверить? - Похоже, что так, - ответил Романов. - Здорово! Это сколько же получается в сутки? 40 тыс. за 6-7 месяцев - значит больше 6 тыс. в месяц, и значит больше 200 душ (две роты!) в сутки... Ай да Александр Исаич! Ай да сукин сын! Да он же Гитлера... тьфу... Геббельса переплюнул по вранью. Помните? Геббельс в 1943 г. заявил на весь мир, что в 1941 г. большевики расстреляли 10 тыс. пленных поляков, которых, на самом деле сами же и угробили. Но с фашистами все ясно. Стараясь спасти свою шкуру, они этим враньем пытались поссорить СССР с союзниками. А чего ради старается Солженицын? Ведь 2 сотни загубленных душ в сутки, рекорд... - Постой! - перебил его Романов. Рекорды еще впереди. Ты лучше скажи, почему не веришь, какие у тебя доказательства? - Ну прямых доказательств у меня нету. А серьезные соображения есть. И вот какие. Большая смертность в лагерях бывала только от недоедания. Но не такая большая! Здесь разговор о зиме 41 года. И я свидетельствую: в первую военную зиму в лагерях было еще нормальное питание. Это, во-первых. Во-вторых. Печерлаг, конечно, строил железную дорогу на Воркуту - больше там некуда строить. Во время войны это была задача особой важности. Значит и спрос с начальства лагеря был особо строгий. А в таких случаях начальство старается выхлопотать для своих работников дополнительное питание. И там оно наверняка было. Значит и говорить о голоде на этой стройке - заведомо врать. И последнее. Смертность в 200 душ в сутки никакой секретностью не скроешь. И не у нас, так за бугром печать об этом сообщила бы. А в лагерях о таких сообщениях обязательно и быстро узнавали. Это я тоже свидетельствую. Но я никогда и ничего о высокой смертности в Печерлаге не слыхал. У меня все. Романов вопросительно посмотрел на Назарова. - Я, кажется, знаю разгадку, - сказал он. - На Колыму я попал с Воркутлага, где пробыл 2 года. Так вот, теперь вспомнил: многие старожилы говорили, что в Воркутлаг попали после окончания строительства железной дороги, а раньше числились за Печерлагом. Поэтому они никуда не этапировались. Вот и все. - Логично, - сказал Романов. - Сперва гуртом строили дорогу. Потом большую часть рабсилы кинули на строительство шахт. Ведь шахта - это не просто дырка в земле, и на поверхности нужно много чего понастроить, чтобы уголек "пошел на-гора". А стране уголек стал ой как нужен. Ведь тогда Донбасс-то у Гитлера оказался. В общем, Солженицын здесь явно схимичил, сотворив из цифр страшилку. Ну да ладно, продолжим. ЖЕРТВЫ ГОРОДОВ Вот еще одна цифровая загадка: "Считается, что четверть Ленинграда была посажена в 1934-1935 гг. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее"3. Ваше слово, Семен Никифорович. - Ну, здесь говорится о тех, кто был взят по "делу Кирова". Их действительно было много больше, чем могло быть виновато в смерти Кирова. Просто под шумок начали сажать троцкистов. Но четверть Ленинграда, конечно, - нахальный перебор. А точнее пусть попробует сказать наш друг - Питерский Пролетарий (так Семен Никифорович иногда шутливо величал меня). Ты ведь тогда был там. Пришлось говорить мне. Тогда мне было 7 лет. И точно помню только траурные гудки. С одной стороны слышались гудки завода "Большевик", а с другой - гудки паровозов со станции "Сортировочная". Так что, строго говоря, ни очевидцем, ни свидетелем, я быть не могу. Но тоже считаю, что названное Солженицыным количество арестованных фантастически завышено. Только здесь фантастика не научная, а прохиндейская. Что Солженицын здесь темнит, видно хотя бы из того, что требует для опровержения точную цифру (зная, что читателю ее негде взять), а сам называет дробное число - четверть. Поэтому проясним дело, посмотрим, что значит в целых числах "четверть Ленинграда". В то время в городе проживало примерно 2 млн. человек. Значит, "четверть" - это 500 тыс.! По-моему, это настолько прохиндейская цифра, что ничего больше доказывать не нужно. - Нужно! - убежденно сказал Романов. - Мы же имеем дело с Нобелевским лауреатом... - Ну ладно, - согласился я. - Вы знаете лучше меня, что большинство зеков - мужчины. А мужчины везде составляют половину населения. Значит, в то время мужское население Ленинграда было равно 1 млн. Но ведь не все население мужского пола можно арестовать - есть грудные младенцы, дети и престарелые люди. И если я скажу, что таких было 250 тыс., то дам большую фору Солженицыну - их, конечно, было больше. Но пусть будет так. Остается 750 тыс. мужчин активного возраста, из которых Солженицын забрал 500 тыс. А для города это значит вот что: в то время везде работали в основном мужчины, а женщины были домохозяйками. А какое предприятие сможет продолжить работу, если из каждых трех работников лишится двух? Да весь город встанет! Но этого же не было. И еще. Хотя мне и было тогда 7 лет, но могу твердо свидетельствовать: ни мой отец и никто из отцов моих знакомых сверстников арестован не был. А при таком раскладе, какой предлагает Солженицын, арестованных у нас во дворе было бы много. А их вообще не было. У меня все. - Я, пожалуй, добавлю вот что, - сказал Романов. - Случаи массовых арестов Солженицын называет "потоками, вливающимися в ГУЛАГ". И самым мощным потоком он называет аресты 37-38 гг. Так вот. Если учесть, что в 34-35 гг. троцкистов сажали не меньше, чем на 10 лет, то ясно: к 38-му г. никто из них не вернулся. И в "большой поток" из Ленинграда брать было просто некого... - А в 41-ом - вмешался Назаров, - в армию призывать было бы некого. А я где-то читал, что тогда Ленинград дал фронту около 100 тыс. одних только ополченцев. В общем, ясно: с посадкой "четверти Ленинграда" Солженицын опять переплюнул господина Геббельса. Посмеялись. - Эт-точно! - воскликнул Семен Никифорович. - Любители потолковать о "жертвах сталинских репрессий" любят вести счет на миллионы и не меньше. К этому случаю мне вспомнился один недавний разговор. Есть у нас в поселке один пенсионер, краевед-любитель. Интересный мужик. Зовут его Василий Иваныч, а потому и кликуха у него - "Чапай". Хотя фамилия у него тоже исключительно редкая - Петров. На Колыму он прибыл на 3 года раньше меня. И не так, как я, а по комсомольской путевке. В 1942-м добровольно ушел на фронт. После войны вернулся сюда, к семье. Всю жизнь шоферил. Он частенько заходит в нашу гаражную биллиардную - любит шары погонять. И вот как-то при мне подходит к нему один молодой шоферишка и говорит: "Василий Иваныч, скажите честно, страшно было жить здесь в сталинские времена?" Василий Иваныч посмотрел на него удивленно и сам спрашивает: "Ты о каких страхах толкуешь?" "Ну, как же, - отвечает шоферишка, - сам слыхал по "Голосу Америки". Здесь в те годы угробили несколько миллионов зеков. Больше всего полегло их на строительстве Колымской трассы..." "Ясно, - сказал Василий Иваныч. - А теперь слушай внимательно. Чтобы где-то угробить миллионы людей, нужно чтобы они там были. Ну хотя бы короткое время - иначе гробить будет некого. Так или нет?" "Логично" - сказал шоферишка. "А теперь, логик, слушай еще внимательнее, - сказал Василий Иваныч и, повернувшись ко мне, заговорил. - Семен, мы с тобой точно знаем, а наш логик наверно, догадывается, что сейчас на Колыме народу живет много больше, чем в сталинские времена. Но насколько больше? А?" "Думаю, что раза в 3, а, пожалуй, и в 4" - ответил я. "Так! - сказал Василий Иваныч, и, повернулся к шоферишке. - По последнему статистическому отчету (они ежедневно печатаются в "Магаданской правде"), сейчас на Колыме (вместе с Чукоткой) проживает около полумиллиона человек. Значит, в сталинские времена здесь проживало, самое большее, около 150 тыс. душ... Как тебе эта новость?" "Здорово! - сказал шоферишка. - Никогда бы не подумал, что радиостанция такой солидной страны могла так паскудно врать..." "Ну так знай, - назидательно сказал Василий Иваныч, - на этой радиостанции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого - только уши развесь шире..." ЗА ЧТО И СКОЛЬКО - Хороший рассказ. А главное к месту, - сказал Романов. И спросил меня: - Ты, кажется, хотел рассказать что-то про знакомого тебе "врага народа"? - Да не моего знакомого, а отца одного из моих знакомых пацанов посадили летом 38-го за антисоветские анекдоты. Дали ему 3 года. А отсидел только 2 - досрочно освободили. Но вместе с семьей выслали за 101 км, кажется, в Тихвин. - Ты точно знаешь, что за анекдот дали 3 года? - спросил Романов. - А то у Солженицына другие сведения: за анекдот - 10 и более лет; за прогул или опоздание на работу - от 5 до 10 лет; за колоски, собранные на убранном колхозном поле, - 10 лет. Что ты на это скажешь? - За анекдоты 3 года - это я знаю точно. А насчет наказаний за опоздания и прогулы - твой лауреат врет, как сивый мерин. Я сам имел две судимости по этому указу, о чем есть соответствующие записи в трудовой книжке... - Ай да Пролетарий!.. Ай да шустряк!.. Не ожидал!.. - съязвил Семен Никифорович. - Ну, ладно, ладно! - отозвался Романов. - Дай человеку исповедаться... Пришлось исповедаться. - Кончилась война. Жить стало полегче. И стал я получки отмечать выпивкой. А ведь у пацанов где выпивка, там и приключения. В общем, за два опоздания - 25 и 30 минут отделался выговорами. А когда опоздал на полтора часа, получил 3-15: с меня 3 месяца высчитывали по 15% заработка. Только рассчитался - снова попал. Теперь уже на 4-20. Ну а третий раз меня ожидало бы наказание 6-25. Но "миновала меня чаша сия". Понял, что работа - дело святое. Конечно, тогда мне казалось, что наказания чересчур строгие - ведь война уже кончилась. Но старшие товарищи утешили меня тем, что, дескать, у капиталистов дисциплина еще строже и наказания горше: чуть что - увольнение. И становись в очередь на бирже труда. А когда подойдет очередь снова получить работу - неизвестно... А случаи, когда человек получал тюремный срок за прогулы, мне неизвестны. Слыхал, что за "самовольный уход с производства" можно получить год-полтора тюрьмы. Но ни одного такого факта я не знаю. Теперь о "колосках". Я слыхал, что за "кражу сельхозпродукции" с полей можно "получить срок", размер которого зависит от количества украденного. Но это говорится о полях неубранных. А собирать остатки картошки с убранных полей я сам ходил несколько раз. И уверен - арестовывать людей за сбор колосков с убранного колхозного поля - бред сивой кобылы. И если кто из вас встречал людей, посаженных за "колоски", пусть скажет. - Я знаю 2 похожих случая, - сказал Назаров. - Это было в Воркуте в 1947 г. Два 17-летних пацана получили по 3 года каждый. Один попался с 15-ю кг молодой картошки, да дома обнаружили еще 90 кг. Второй - с 8-ю кг колосков, да дома оказалось еще 40 кг. И тот и другой промышляли, конечно же, на неубранных полях. А такая кража и в Африке кража. Сбор же остатков с убранных полей нигде в мире кражей не считался. И соврал тут Солженицын затем, чтобы лишний раз лягнуть Советскую власть... - А может быть, у него было другое соображение, - вмешался Семен Никифорович, - ну как у того журналиста, который, узнав, что собака укусила человека, написал репортаж о том, как человек покусал собаку... ОТ БЕЛОМОРА И ДАЛЬШЕ - Ну хватит, хватит, - прервал общий смех Романов. И добавил ворчливо: - Совсем задолбали бедного лауреата... - Потом, посмотрев на Семена Никифоровича, заговорил: - Ты давеча пропажу 40-а тыс. зеков за одну зиму назвал рекордом. А это не так. Настоящий рекорд, по Солженицыну, был на строительстве Беломорканала. Слушай: "Говорят, что в первую зиму, с 31-го на 32-й год 100 тыс. и вымерло - столько, сколько постоянно было на канале. Отчего же не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность в 1% в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре 100 тыс. могло вымереть за 3 месяца с небольшим. А тут и другая зима, да между ними же. Без натяжки можно предположить, что и 300 тыс. вымерло"4. Услышанное так всех удивило, что мы растерянно молчали... - Меня вот что удивляет - снова заговорил Романов. - Все мы знаем, что на Колыму зеков привозили только раз в году - в навигацию. Знаем, что здесь "9 месяцев зима - остальное лето". Значит, по раскладке Солженицына, все местные лагеря каждую военную зиму должны были троекратно вымирать. А что мы видим на деле? В собаку кинь, а попадешь в бывшего зека, всю войну мотавшего срок здесь, на Колыме. Семен Никифорович, откуда такая живучесть? Назло Солженицыну? - Не ерничай, не тот случай - хмуро оборвал Романова Семен Никифорович. Потом, покачав головой, заговорил, - 300 тыс. мертвых душ на Беломоре?! Это такой подлый свист, что и опровергать не хочется... Я, правда, там не был - срок получил в 1937 г. Но ведь и этот свистун там не был! От кого же он слыхал эту парашу насчет 300 тыс.? Я о Беломоре слыхал от блатарей-рецидивистов. Таких, которые на волю выходят только затем, чтобы немного покуролесить и снова сесть. И для которых любая власть плоха. Так вот, о Беломоре они все говорил, что жизнь там была - сплошная лафа! Ведь Советская власть именно там впервые испробовала "перековку", т.е. перевоспитание уголовников методом особого вознаграждения за честный труд. Там впервые ввели дополнительное и более качественное питание за перевыполнение нормы выработки. А главное, ввели "зачеты" - за один день хорошей работы засчитывались 2, а то и 3 дня срока заключения. Конечно, блатари тут же научились добывать туфтовые проценты выработки и досрочно освобождались. О голоде и речи не было. От чего же могли умирать люди? От болезней? Так на эту стройку больных и инвалидов не привозили. Это говорили все. В общем, Солженицын свои 300 тыс. мертвых душ из пальца высосал. Больше им неоткуда взяться, ибо такую муру никто рассказать ему не мог. Все. В разговор вступил Назаров: - Все знают, что на Беломоре побывало несколько комиссий писателей и журналистов, среди которых были и иностранцы. И никто из них даже не заикнулся о такой высокой смертности. Как это объясняет Солженицын? - Очень просто, - ответил Романов, - большевики их всех или запугали или купили... Все засмеялись... Отсмеявшись, Романов вопросительно посмотрел на меня. И вот что я рассказал. Как только я услыхал о смертности в 1% в сутки, мне подумалось: а как с этим было в блокадном Ленинграде? Оказалось: примерно в 5 раз меньше 1%. Вот смотрите. По разным оценкам, в блокаде оказалось, от 2,5 до 2,8 млн. человек. А самый смертельно голодный паек ленинградцы получали примерно 100 дней - такое вот совпадение. За это время при смертности 1% в сутки умерли бы все жители города. Но известно, что от голода умерло 900 с лишним тыс. человек. Из них за смертельные 100 дней погибло 450-500 тыс. человек. Если разделить общее число блокадников на число погибших за 100 дней, получим цифру 5. Т.е. в эти страшные 100 дней смертность в Ленинграде была в 5 раз меньше 1%. Спрашивается: откуда в лагерях военного времени могла взяться смертность в 1% в сутки, если (как вы все хорошо знаете) даже штрафной лагерный паек был в 4 или 5 раз калорийней блокадного пайка? И ведь штрафной паек давался в наказание на короткое время. А рабочий паек зеков в войну был не меньше пайка вольных рабочих. И понятно почему. Во время войны в стране была острая нехватка рабочих рук. И морить голодом зеков было бы просто дуростью со стороны властей... - Тут я посмотрел на Романова и добавил: "Это к твоему глумливому вопросу о том, почему выжили колымские зеки... Семен Никифорович встал, обошел стол, обеими руками потряс мою руку, шутливо поклонился и с чувством произнес: - Очень признателен, молодой человек!.. - Потом, обращаясь ко всем, сказал, - Кончаем эту бодягу. Пошли в кино - там начинается повторный показ фильмов о Штирлице. - В кино успеем, - сказал Романов, посмотрев на часы. - Напоследок хочу знать ваше мнение о разногласии в отношении к лагерным больницам, которое возникло между Солженицыным и Шаламовым - тоже "лагерным писателем". Солженицын считает, что лагерная санчасть создана для того, чтобы способствовать истреблению зеков. И ругает Шаламова за то что: "...он поддерживает, если не создает легенду о благотворительной санчасти..."5 Вам слово, Семен Никифорович. - Шаламов тянул срок здесь. Я, правда, сам с ним не встречался. Но от многих слыхал, что в отличие от Солженицына ему и тачку приходилось катать. Ну а после тачки побывать несколько дней в санчасти - действительно благо. Да еще, говорят, ему повезло попасть на курсы фельдшеров, окончить их и самому стать работником больницы. Значит, дело он знает досконально - и как зек, и как работник санчасти. Поэтому я Шаламова понимаю. А Солженицына понять не могу. Говорят, что он большую часть срока проработал библиотекарем. Понятно, что в санчасть он не рвался. И все же именно в лагерной санчасти у него вовремя обнаружили раковую опухоль и вовремя ее вырезали, т.е., спасли ему жизнь... Не знаю, может это и параша... Но если бы довелось его встретить, я бы спросил: правда ли это? И если бы это подтвердилось, то, глянув ему в глаза, я сказал бы: "Хмырь ты болотный! Тебя в лагерной больнице не "истребляли", а жизнь твою спасали... Сука ты позорная!!! Больше мне нечего сказать..." МОРДУ НАДО БИТЬ! В разговор вступил Назаров: - Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врет: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти. Вот и здесь то же самое. Если что-то сказать о недостатках лагерной санчасти, то это малоинтересно - недостатки всегда найдутся и в гражданской больнице. А вот если сказать: лагерная санчасть предназначена способствовать истреблению зеков - это уже занятно. Примерно так же занятно, как рассказ о собаке, покусанной человеком. А главное - еще один "факт" бесчеловечности Советской власти... И давай, Миша, закругляйся - надоело в этом вранье ковыряться. - Ну ладно, заканчиваем. Но нужна резолюция, - сказал Романов. И, придав голосу официальный оттенок, произнес: - Прошу каждого высказать свое отношение к этой книге и ее автору. Только кратко. По старшинству - вам слово, Семен Никифорович. - По-моему, за эту книгу надо было не международную премию давать, а принародно морду набить. - Очень вразумительно, - оценил Романов и вопросительно посмотрел на Назарова. - Ясно, что книга пропагандистская, заказная. А премия - приманка для читателей. Премия поможет надежнее запудрить мозги читателям-верхоглядам, читателям-легковерам, - сказал Назаров. - Не очень коротко, зато обстоятельно - заметил Романов и вопросительно посмотрел на меня. - Если эта книга и не рекордная по лживости, то автор уж точно чемпион по количеству полученных сребреников, - сказал я. - Верно! - сказал Романов. - Он, пожалуй, самый богатый антисоветчик... Вот теперь я знаю, что писать любимому племяннику. Всем спасибо за помощь! Теперь пошли в кино смотреть Штирлица. На следующий день, рано утром, я поспешил на первый автобус, чтобы успеть на самолет, вылетающий рейсом Магадан-Певек. *) Чтобы быть точным в цитатах, я взял их из текста "Архипелага", напечатанного в журнале "Новый мир" за 1989 г. 1 - N 10 стр. 96; 2 - N 11 стр. 75; 3 - N 8 стр. 15 и 38; 4 - N 10 стр. 116; 5 - N 11 стр. 66. Источник: газета "Дуэль" № 45(188) от 03.11.2000г.
ogranschik: И. ПЫХАЛОВ СОЛЖЕНИЦЫН - ГЕРОЙ ЗОНДЕРКОМАНД Дискутировать с Солженицыным - задача неблагодарная. Взять, к примеру, пресловутый "Архипелаг ГУЛАГ". Этот "труд" содержит такое количество вранья, что приди кому в голову пунктуально опровергнуть каждую отдельно взятую ложь нобелевского лауреата, глядишь - получился бы в итоге фолиант, не уступающий по толщине оригиналу. Однако вранье вранью рознь. Есть ложь грубая, сразу бросающаяся в глаза - к примеру, насчет десятков миллионов арестованных или 15 млн. мужиков, высланных, якобы, во время коллективизации. Но встречается у Солженицына и ложь "изысканная", неочевидная, которую легко принять за правду, если не знать фактов. Об одной такой лжи и пойдет здесь речь. "... Именно тайна этого предательства отлично, тщательно сохранена британскими и американскими правительствами - воистину последняя тайна Второй мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель. Только в 1973 г. (Sunday Oklahoman, 21 янв.) прорвалась публикация Юлиуса Эпштейна, которому здесь я осмеливаюсь передать благодарность от массы погибших и от немногих живых. Напечатан разрозненный малый документ из скрываемого доныне многотомного дела о насильственной репатриации в Советский Союз. "Прожив 2 года в руках британских властей в ложном чувстве безопасности, русские были застигнуты врасплох, они даже не поняли, что их репатриируют ... Это были, главным образом, простые крестьяне с горькой личной обидой против большевиков". Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться". Душераздирающее зрелище. "Горько обиженные большевиками", "простые крестьяне" наивно доверились англичанам - исключительно по простоте душевной, надо полагать - и на тебе: вероломно выданы кровожадным чекистам на неправедный суд и расправу. Однако не спешите оплакивать их печальную судьбу. Чтобы разобраться с этим эпизодом, следует, хотя бы вкратце, вспомнить историю послевоенной репатриации советских граждан, оказавшихся в руках "союзников". В октябре 1944 г. было создано Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации. Возглавил его генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший начальник Разведуправления Красной Армии. Задача, поставленная перед этим ведомством, состояла в полной репатриации оказавшихся за границей советских граждан - военнопленных, гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны, а также отступивших с немецкими войсками пособников оккупантов. С самого начала Управление столкнулось с трудностями и сложностями. Вызвано это было тем, что союзники, мягко говоря, без энтузиазма отнеслись к идее полной репатриации советских граждан и чинили всевозможные препятствия. Вот, к примеру, цитата из сводки от 10 ноября 1944 г.: "При отправке 31.10 из Ливерпуля в Мурманск транспортов с репатриированными сов. гражданами англичане не доставили и не догрузили на корабли 260 сов. граждан. Из намечавшихся к отправке 10167 чел. (о чем Британское Посольство официально заявило) прибыло и принято в Мурманске 9907 чел. Англичанами не были отправлены 12 человек изменников Родины. Кроме того, были задержаны отдельные лица из числа военнопленных, которые настойчиво просили отправить их с первым транспортом, а также изъяты граждане по национальности: литовцы, латыши, эстонцы, уроженцы Западной Белоруссии и Западной Украины под предлогом, что они не являются советскими подданными ...". (В.Н. Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования, N4, 1991, с.5.) Тем не менее 11 февраля 1945 г. на Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании были заключены соглашения относительно возвращения на Родину освобожденных войсками США и Великобритании советских граждан, а также возвращения военнопленных и гражданских лиц США и Великобритании, освобожденных Красной Армией. В этих соглашениях был закреплен принцип обязательной репатриации всех советских граждан. После капитуляции Германии встал вопрос о передаче перемещенных лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. По этому поводу в мае 1945 г. состоялись переговоры в германском городе Галле. Как ни артачился возглавлявший делегацию союзников американский генерал Р.В. Баркер, пришлось ему 22 мая подписать документ, согласно которому должна была состояться обязательная репатриация всех советских граждан, как "восточников" (т.е. проживавших в границах СССР до 17 сентября 1939 г.), так и "западников" (жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии). Но не тут то было. Несмотря на подписанное соглашение, союзники применяли насильственную репатриацию лишь к "восточникам", передавая советским властям летом 1945 г. власовцев, казаков атаманов Краснова и Шкуро, "легионеров" из туркестанского, армянского, грузинского легионов и прочих подобных формирований. Однако ни одного бандеровца, ни одного солдата украинской дивизии СС "Галичина", ни одного служившего в немецкой армии и легионах литовца, латыша или эстонца выдано не было. А на что, собственно, рассчитывали власовцы и другие "борцы за свободу", ища убежища у западных союзников СССР? Как следует из сохранившихся в архивах объяснительных записок репатриантов, большинство власовцев, казаков, "легионеров" и прочих "восточников", служивших немцам, совершенно не предвидело, что англо-американцы будут насильно передавать их советским властям. В их среде царило убеждение, что скоро Англия и США начнут войну против СССР и они понадобятся англо-американцам в этой войне. Однако тут они сильно просчитались. В то время США и Великобритания все еще нуждались в союзе со Сталиным. Чтобы обеспечить вступление СССР в войну против Японии, англичане и американцы готовы были пожертвовать какой-то частью своих потенциальных холуев. Естественно, наименее ценной. "Западников" - будущих "лесных братьев" - следовало поберечь, вот и выдавали понемногу власовцев да казаков, чтобы усыпить подозрения Советского Союза. Надо сказать, что если насильственная репатриация советских граждан-"восточников" из американской зоны оккупации Германии и Австрии носила достаточно широкий размах, то в английской зоне она была весьма ограниченной. Офицер советской репатриационной миссии в английской зоне оккупации Германии А.И. Брюханов так охарактеризовал это различие: "Прожженные английские политиканы, видимо, еще до окончания войны смекнули, что перемещенные лица им пригодятся, и с самого начала взяли курс на срыв репатриации. Американцы же в первое время после встречи на Эльбе соблюдали принятые на себя обязательства. Не мудрствующие лукаво фронтовые офицеры передавали Советской стране как честных граждан, стремившихся на Родину, так и подлежащих суду головорезов-изменников. Но это продолжалось очень недолго ...". (А.И. Брюханов "Вот как это было: О работе миссии по репатриации советских граждан." Воспоминания советского офицера. М., 1958.) Действительно, "это" продолжалось очень недолго. Стоило Японии капитулировать, как представители "цивилизованного мира" в очередной раз наглядно показали, что выполняют подписанные ими договора лишь до тех пор, пока им это выгодно. С осени 1945 г. западные власти фактически распространили принцип добровольности репатриации и на "восточников". Насильственная передача Советскому Союзу советских граждан, за исключением лиц, отнесенных к категории военных преступников, прекратилась. С марта же 1946 г. бывшие союзники окончательно перестали оказывать какое-либо содействие СССР в репатриации советских граждан. Однако военных преступников, хоть и далеко не всех, англичане и американцы все-таки выдавали Советскому Союзу. Даже после начала "холодной войны". Теперь пора вернуться к эпизоду с "простыми крестьянами". В процитированном отрывке ясно сказано, что эти люди пробыли в руках англичан два года. Следовательно, они были переданы советским властям во второй половине 1946 г. или в 1947 г., т.е. уже в период "холодной войны", когда бывшие союзники никого, кроме военных преступников, насильно не выдавали. Значит, официальные представители СССР предъявили доказательства, что эти люди являются военными преступниками. Причем доказательства, неопровержимые для британского правосудия. В документах Управления Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации постоянно говорится, что бывшие союзники не выдают военных преступников из-за недостаточной, по их мнению, обоснованности отнесения этих лиц к такой категории. В данном же случае сомнений в "обоснованности" у англичан не было. Надо полагать, эти граждане вымещали свою "горькую обиду на большевиков", участвуя в карательных операциях, расстреливая семьи партизан и сжигая деревни. Британским властям поневоле пришлось выдать "простых крестьян" Советскому Союзу: английским обывателям еще не успели разъяснить, что СССР - "империя зла". Укрывательство лиц, участвовавших в фашистском геноциде, вызвало бы у них, как минимум, недоумение. Зато политически подкованный Солженицын называет это "предательством" и предлагает посочувствовать героям зондеркоманд. Впрочем, чего еще ждать от человека, мечтавшего во время отсидки в лагере, чтобы американцы сбросили на его родную страну атомную бомбу. Дополнительно из книги С.Кара-Мурзы "Потерянный разум": Есть целый ряд общих, почти незаметных приемов разрушения меры, дискредитации числа или вообще количественных аргументов. Первый из таких приемов — манипуляция с числами, при которой они используются как магические образы, оказывающие на людей гипнотическое воздействие. Классический пример — А.И.Солженицын, который утверждал, будто в ходе сталинских репрессиий было расстреляно 43 млн. человек. Сейчас движение населения ГУЛАГа по годам, со всеми приговорами и казнями, освобождением, переводами, болезнями и смертями изучено досконально, собраны целые тома таблиц. Ясно, что данные Солженицына — художественная гипербола, но ведь значительная часть культурного слоя воспринимает их как чуть ли не научные данные лагерной социологии. Налицо расщепление сознания: человек прочтет достоверные документальные данные — и верит им, но в то же время он верит и “сорока трем миллионам расстрелянных” Солженицына. Вот типичное умозаключение из книги, вышедшей в издательстве “Наука” (!): “Четверть миллиарда — 250 миллионов потеряло население нашего Отечества в ХХ веке. Почти 60 миллионов из них в ГУЛАГе”180. Ни редакторы издательства, ни соавторы по книге (умные и образованные люди), ни читатели не ахнули при виде этих величин. Что значит “250 миллионов потеряло Отечество в ХХ веке”? Эти люди умерли? А сколько умерло в XIX веке? А за десять лет демократического режима в одной только РФ умерло 20 млн. человек, без всякого ГУЛАГа. Сами по себе все эти числа ни о чем не говорят, они лишь создают зыбкий образ как инструмент внушения . В приведенном выше рассуждении контекст подталкивает человека к мысли, будто 250 млн. человек стали жертвой политического строя, для этого протягивается нить к ГУЛАГу. Но ГУЛАГ существовал 30 лет, число заключенных в лагерях лишь в отдельные годы превышало 1 млн. человек, смертность в лагерях составляла в среднем 3% в год — как Отечество могло там “потерять 60 миллионов”? Доподлинно известно, например, что с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно‑трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключенных, и основное число смертей пришлось на годы войны. Война была трудным временем для всех. http://www.xpomo.com/ruskolan/liter/soljenic.htm
figliar: ogranschik, а если пройтись не по личностям а по фактам, у Вас есть что возразить?
ogranschik: figliar пишет: а если пройтись не по личностям а по фактам, у Вас есть что возразить? Прочтите весь материал,который я привёл.Фактов там более чем достаточно. Другое дело,что Вы не хотите читать или признавать другие материалы,отличные по содержанию от ваших.Но это ваши проблемы...
440 Гц: Кобзарь, моя логорея с вашей единоросской диареей не может сравниться, а там и до бессилия недолго, поберегитесь, для жены...
янат: mikhail_fr пишет: Поймите наконец-то - ВСЕ ЛЮДИ ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество Это как?
Я Гриша: янат , а вот так видимо... Из директивы А. Гитлера А. Розенбергу о введении в действие Генерального плана «Ост» (23 июля 1942 г.): «Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Славянская плодовитость нежелательна… образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста… Каждый образованный человек – это наш будущий враг. Следует отбросить все сентиментальные возражения. Нужно управлять этим народом с железной решимостью… Говоря по-военному, мы должны убивать от трех до четырёх миллионов русских в год». Лицемеры и мерзавцы рвущиеся к власти на заокеанские гранды....готовые на любую ложь и мерзость. Тем и лучше! Они рассчитывают засрать людям мозги,на самом деле просто покажут свое реальное мразливое лицо А люди наши русские разберуться окуда дует
figliar: янат пишет: mikhail_fr пишет: цитата: Поймите наконец-то - ВСЕ ЛЮДИ ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество Это как? Это аксиома. Основа человеколюбия. Нет недочеловеков, есть попытки так называть других, не соответствующих твоим шаблонам. Это и есть Фашизм.
440 Гц: И.ПЫХАЛОВ известен своей тенденциозностью, обсуждать нет смысла, тот самый, организатор движения "За Сталина" в И-нете... А вот открыла ещё одного опусника (от "опус"), В.К. АЛМАЗОВ - сочинитель по заявкам сталинистов - весьма занятная фигура, 71 года рождения, из новоиспечёных ультранацистов..., тех, кто формирует базу для НЬЮсталина..., и книг у него только 1 (одна повесть), та самая, которую цитировал Огранщик. Солженицына такими пасквилями умалить невозможно - он Нобелевский лауреат, признан всем миром. Но воспоминаний о лагерях полно и у В.Шаламова, Гергия Жжёнова, Леонида Бородина, Даниэля, Синявского,Е. Керсновской "Воспоминания о ГУЛАГе. «Сколько стоит человек»" Книга Е. А. Керсновской - это текст с рисунками (703 рисунка) о жизни в Бессарабии в 1940-1941 гг. и перенесённых ею испытаниях в ГУЛАГе с начала 1940-х по конец 1950-х годов. Книга просто потрясающая! Человек, её написавший, вызывает восхищение. Очень рекомендую. Евфросиния Антоновна Керсновская (1907-1994) родилась в Одессе в дворянской семье. Мать - Александра Алексеевна, преподаватель иностранных языков, из греческой семьи, ее отец А. Д. Каравасили был градоначальником бессарабского города Кагула и депутатом Государственной думы. Отец - Антон Антонович Керсновский, юрист-криминалист, из польской семьи, один из его предков получил графский титул, его отец - полковник и военный инженер, служил в русской армии и после службы, женившись на австрийской баронессе, купил землю в Бессарабии. В 1919 году, когда в самый разгар красного террора Антону Керсновскому-старшему грозил растрел, семья морем спасается от преследования большевиков и переезжает в свое родовое имение в Бессарабию, которая тогда стала частью Румынии. После ввода советских войск в Бессарабию в 1940 году мать и дочь Керсновских, как бывших помещиков, выгоняют из дома. В 1941 году её, как и многих других бессарабцев, ссылают в Сибирь, на лесоповал. сотни, тысячи воспоминаний тех, кто подвергся экстремизму Сталина и советсклой власти. Электронная база данных:«Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы» http://www.sakharov-center.ru/gulag/ Кучка злоПыхателей не спрячут эти преступления против человечества и человечности. К сожалению, не вернуть убиенных, так ведь и позор Сталина не смываем, они его и на Том Свете преследовать будут.
янат: 440 Гц пишет: Это аксиома Насколько я помню , аксиома не требует доказательств..., но ВСЕ ЛЮДИ ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ. Всё остальное - фашизм и человеконенавистничество Тогда: что есть всё остальное вне ВСЕХ ЛЮДЕЙ Уже оказывается я с "фигляром" имею честь беседовать И Вы об аксиомах
ogranschik: янат пишет: Уже оказывается я с "фигляром" имею честь беседовать Так недаром в народе говорят:"Муж и жена - одна сатана..." В данном случае мы имеем классическое подтверждение этой поговорки
полная версия страницы